- Я сказала, что Магистратура будет рада оказать услугу Жандармскому управлению, во имя дружбы и плодотворного сотрудничества между двумя нашими ведомствами, - повторила Маргалит Дэвон.
Что-то она подозрительно быстро согласилась, - подумал Седрик, рассыпаясь в ответных любезностях. Ох, чувствует мое сердце, мне придется дорого заплатить за эту услугу Магистратуры. Он подал ей руку, помог подняться, и проводил к дверям забегаловки.
- Когда вам будет угодно произвести повторный поиск? – спросил он, с трудом заставляя себя поддерживаться легкого светского тона.
- Завтра же с утра и произведем, - ответила госпожа Дэвон, спускаясь по ступенькам. – После того, как я потратила столько сил и времени на это дело, мне уже хочется поскорее узнать, чем оно закончится.
Магичка не соврала – на следующее утро, не успел Седрик еще как следует усесться в кресло, как секретарь доложил о прибытии посыльного с пакетом из Магистратуры. Стрела машины указала на набережную возле Ремесленного моста. Седрик выслал туда отряд жандармов под командованием Дорта, который парня видел и при случае смог бы опознать, а сам отправился расследовать более срочное дело – в церкви неподалеку грохнули священника. Преступника схватили практически сразу – мелкий служка, рыжий как таракан, сдался сам. Бормотал что-то насчет помутнения рассудка и периодически пытался упасть в обморок. Ничего-ничего, дознаватели из Комендантской тюрьмы быстро с ним разберутся. Птичкой запоет, все расскажет: и кто его надоумил на такое злодейство, и как именно он совершил его. Собственно говоря, делать Седрику там особенно было нечего, но убитый оказался большой шишкой – Королевский Исповедник, извольте видеть! Сам король просил Старшего дознавателя лично контролировать ход следствия, так что пришлось демонстрировать рвение. Обратно в управление смог вырваться только к обеду, где ему и сообщили, что Дорт вернулся с пустыми руками – парня на набережной не оказалось. Надо ли говорить о том, сколько тарелок, чашек и прочей утвари были разбиты в этот вечер о притолоку двери кабинета, сколько ругательств обрушилось на голову бедного секретаря, сколько зуботычин получил Дорт, и остальные жандармы, имевшие несчастье участвовать в рейде на набережной. Угомонился Старший дознаватель лишь к полуночи, да и то лишь после того, как опустошил полбутылки с целебной наливкой. Кричи – не кричи, а к магичке опять придется идти. С поклоном, с подношениями и с улыбкой на устах. От таких мыслей, Седрик почувствовал сильнейшее душевное томление, и, терзаемый тоской, выдул вторую половину настойки, после чего заснул там же в кресле и проспал там всю ночь, а так же половину следующего дня.
Новый день начался не лучше – мало того, что у Старшего дознавателя немилосердно болела голова, а также все тело от неправильной позы, в которой он заснул, так еще с самого утра пошли посетители, да в таком ранге, которых не мог Седрик на секретаря спихнуть. Пришлось умываться, приводить себя в порядок и принимать настырных просителей. Нельзя сказать, чтобы общение с этими господами, сильно улучшило его настроение. Скорее наоборот. Особенную головную боль ему причинили вопли некоего королевского советника, который уже три дня как добивался встречи со Старшим дознавателем, чтобы пожаловаться на злодейское нападение, коему подвергся давеча. Особо упирал на то, что преступником был некий гвардеец. Небось, солдат какой его ограбить решил, - думал про себя Седрик, морщась от невыносимой головной боли. - А дурачок в темноте увидел мундир, и решил, что нападающий – капитан, не меньше. И чего его понесло-то в темноте по улицам гулять?! Пьяный толстяк в богатом камзоле, просто напрашивается на то, чтоб ему пощипали кошелек. Отделавшись от возмущенного советника, Седрик был вынужден пообщаться с негодующей графиней Манор – Биномини, требующей немедленного закрытия Веселого квартала, на том основании, что похотливые обитательницы оного становятся причиной для раздора в семьях честных горожан. Уверив госпожу графиню, что дело будет рассмотрено на самом верху, он выпроводил ее через главные ворота, а сам послал одного из младших жандармов в "Дом шепчущих ив", самый большой и роскошный из борделей Сарласа, с приказом разыскать там оного графа и препроводить его со всеми почестями, в родные пенаты. Так сказать прямиком в объятия законной супруги. Далее один за другим следовали жалобы на драки, оскорбления словом и краже. Заглянул Хранитель Королевской Печати, поинтересовался как идут дела с убийством священника. Заодно поболтали с ним о всякой всячине, обменялись сплетнями. Между прочим, Хранитель пересказал Седрику свежую сплетню о том, как вчерашней ночью в "Короне" дочиста обчистили богатого иностранца. Седрик мигом взбодрился – хозяин "Короны" был тот еще жук, и Старший дознаватель давно искал повод его прищучить, но у тот всегда умудрялся выходить сухим из воды. Вот и сейчас – формально, он должен был дождаться официальной жалобы, а пострадавший, почему-то не спешил оббивать пороги Жандармерии с криками: "Помогите, обокрали!". Значит у самого рыльце в пушку, заключил Старший дознаватель, расставаясь с Хранителем.