….! – я выругался и со всей силы ударил кулаком по деревянной притолоке. – Ну почему?! Почему у меня ничего не получается легко? Почему я никогда не могу достигнуть цели сразу?! Без усилий?! За каждую, даже самую простую вещь, приходится сражаться, зубами и когтями выцарапывая ее из лап судьбы. Любой мой план, который казалось бы, должен сработать со стопроцентной вероятностью, в котором предусмотрена каждая мелочь и обдуманы все ходы, рассыпается, как хрупкий карточный домик или наоборот, разрастается, подобно снежному кому, обрастает новыми деталями и условиями, требует от меня все новых и новых усилий. Я чувствовал, как задыхаюсь, запутываюсь, словно муха в паутине, без всякой надежды выпутаться! - С крыши посыпалась труха и куски черепицы. Перевожу дыхание, осторожно выглядываю вниз – парочка на мою выходку не обратила ровно никакого внимания. У них там все близилось к финальной стадии. Как, спрашивается можно на чем-то сосредоточиться, когда тут раздаются такие ахи, вздохи и чмоки. Потираю кулак. Костяшки напухли и покраснели - кажется, я не рассчитал удар и разбил руку.
… Гномы…. Загадочный народ.… Вот уж с кем мне совсем не хотелось бы связываться! Впрочем, мне и с эльфами не хотелось связываться, а уж с дроу тем более! Да и с людьми тоже, если уж на то пошло. Еще неизвестно, кто опаснее!
- Да, святой отец! Да! Да! Да!
- Ну и ну! – я перегнулся и присмотрелся к влюбленной парочке повнимательнее. Они оба были голыми, но одежда, валяющаяся на соломе, рядом с простеньким бумазейным платьем, без всяких сомнений, являлась сутаной. Это позволяло достаточно точно определить род занятий кавалера. Мне, конечно, все равно, но по-моему, для почтенного духовного пастыря он проявлял слишком уж большую прыть. С другой стороны – я ведь все равно собирался поговорить с каким-нибудь священником. А этот, во всяком случае, гарантированно согласится отвечать на мои вопросы, и не будет интересоваться тем, с какой стати меня интересует такая странная информация. Поэтому я терпеливо переждал, пока парочка закончит со всеми вздохами и ахами, и лишь потом спрыгнул с настила, на котором до этого находился.