- Какая же?! – я почти кричу.
- А ты подумай сам, - ненависть ледяными иголками впивается мне в позвоночник, мир вокруг меня шатается, кружится сломанной каруселью и в центре этого безумного водоворота оказывается лицо Повелителя, с той самой непостижимой полуулыбкой, от которой у меня мурашки шли по коже. А потом все исчезает…
Глава 3.
Видели ли вы когда-нибудь придурка, который просыпается в тюремной камере, лежа на гнилой соломе и при этом радуется как ненормальный? Если нет – спешите видеть! Еще раз такое я вряд ли смогу повторить, разве что мне опять приснится этот мерзкий сон. Чему я радуюсь?! Исключительно тому, что разговор с дроу оказался кошмаром, а не явью. Проклятье! Судьба, похоже, решила напомнить мне самые неприятные моменты моей биографии?! К чему?! Я их и так превосходно помню, спасибо огромное! И почему именно сейчас? Будто мне и так неприятностей не хватает. Я хватаю железную кружку и со всей силы швыряю ее в наглую крысу, уже почти вплотную подобравшуюся к моему сапогу. Крыса оказывается быстрее и успевает скрыться. Скотина!
Я трясу головой, прогоняя остатки сна. Надо же, а я-то думал, что эти воспоминания надежно похоронены в глубинах моей памяти. Закопаны, присыпаны землей, да еще и придавлены сверху тяжелой надгробной плитой. И вот на тебе! По потолку ползут ленивые серые тени, а из зарешеченного окна тянет холодом. Не хочу.… Не хочу вспоминать. Не хочу думать о том, во что превратилась моя жизнь.… Иногда мне кажется, что я не живу – тону. Промежутки между переездами, поисками информации и конкретными делами, вроде этой охоты, больше похожи на судорожные глотки воздуха. Они становятся все короче, и я постепенно опускаюсь на дно. Погружаюсь все глубже и глубже, и если раньше еще можно было разглядеть солнце сквозь изумрудную толщу воды, то сейчас вокруг меня, лишь непроглядная мгла. Но самое страшное не это. Самое страшное начинается тогда, когда ты начинаешь считать такую жизнь нормальной. Когда смиряешься и перестаешь ждать. Когда перестаешь надеяться.… А если так – не лучше ли сразу покончить со всем этим? Для этого даже ничего не понадобится делать, лишь дождаться возвращения гонца с ответом из столицы. Правда, комендант сделает все, чтобы уход из жизни оказался для меня как можно более болезненным, но зато я, наконец, стану свободен! Я закрыл глаза, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям…. Нет, пожалуй, я еще не был готов к уходу. Не сейчас.… Не таким образом… Видимо, в моей душе еще теплилась слабая надежда. Ну что ж…. Раз так, пора отсюда выбираться! И так полночи потерял, занятый сначала дурацкими снами, а потом дурацкими размышлениями на тему смысла жизни.
Я подошел к двери. Замок был старый, но в хорошем состоянии. Пыли, правда, много. Но это делу не помеха. Сейчас мы его немножко подправим. Я закрыл глаза. Глупо конечно, в камере и так было темно, хоть глаз выколи, но так мне было легче сосредоточиться. Ближайший поток находился совсем рядом с внешней стеной. Гнилостно-зеленый. Значит его элемент - земля. На самом деле элементы не имели цветов. Вернее, каждый маг видел их по-своему. Даже такой недоучка, как я. Ладно, начнем. Поток был довольно широкий, но мне удалось ухватить его за кончик только с третьей попытки, и вспотел я при этом так, будто на мне поле перепахали. Н-да, с Искрой, помнится, у меня получалось гораздо лучше. В Академии, где я отучился почти год, нам выдавали учебные Искры, для практики. Будь у меня сейчас такая с собой, я бы закончил все за минуту. А так, придется попотеть.
Постороннему наблюдателю трудно объяснить, что такое работа с потоками. Особенно, благодаря расхожему мнению, о том, что магия - это такой фокус, не требующий никаких усилий. Маг взмахивает палочкой – и, о чудо! – цветок превращается в птицу, или наоборот. Так это представляется простому народу, поэтому представители нашего сословия никогда не называют себя магами. Умеющий работать с потоками, полномочно владеющий Искрой – так было бы написано в моем дипломе, если бы я смог закончить Академию. Вот именно – Работать. Это ключевое слово. Потому что ничего общего с чудом и произвольным размахиванием палочкой эта профессия не имеет. Это тяжелый кропотливый труд, требующий терпения, внимательности и хорошей теоретической подготовки. Вообще сам процесс представлялся мне чем-то вроде того, что делают бобры, строя запруду на озере. То есть нужно отвести от общего потока небольшой ручеек, и отгородить его, искусственно созданным контуром. Контур создается из такого же потока, только противоположного по качествам. Огонь ограничивают водой, воздух - землей и так далее. Поток, с которым я работал, принадлежал по своим основным элементам земле, значит, ограничивать его я должен был воздухом. Ну, с этим как раз проблем не было. Маленькие разрозненные воздушные потоки можно было найти практически везде, где есть воздушная среда. Я лишь подтягивал их к себе и использовал крошечные их частички, чтобы создать свою собственную "запруду". Вбирая силу затылком и отдавая ее пальцами я, словно хорошая швея, клал один шов за другим, закрывая контур.