Семейство разразилось восхищенными криками и аплодисментами. Мне тоже хотелось заорать, но от чувств ,совершенно противоположных. Всю неделю я донимал своего работодателя просьбами заплатить зеленщику, мяснику и мастеру, чинившему прохудившуюся крышу, и на все просьбы получал ответ: "Денег нет, пусть подождут". А потом еще были вынужден выслушивать его сентенции о наглости холопов, смеющих досаждать благородному господину своими глупостями. И вот теперь выясняется, что деньги таинственным образом нашлись! На сущую глупость, игру в благородного рыцаря, ему денег было не жалко! Ну не идиот, скажите на милость! Конечно, это ведь не мэтру Гийому приходится вести утомительные переговоры с рассерженными лавочниками и их еще более рассерженными женами. Он мог себе позволить отложить скучные счета в сторону, ради изумительной возможности приобрести Лошадь! Да будь она хоть самым распородистым восточным скакуном (а я был уверен, что ему всучат какую-нибудь доходягу), разве можно променять ее на еду? Нам ведь скоро перекроют кредит, и что же тогда будет кушать почтенное семейство?! Овес?! Этот придурок хоть понимает, что лошадь тоже кормить надо? Что за ней надо ухаживать, чистить, объезжать? Судя по всему и эта почетная обязанность будет возложена на меня. Я стиснул ручку сковородки с такой силой, что та чуть не треснула, и… нет, вовсе не треснул ее своего работодателя по башке, как можно было бы ожидать, а принялся со всей аккуратностью выкладывать омлет на тарелки. Спокойствие…. Придет когда-нибудь и мое время…
- Знаешь, сын, - проговорила госпожа Матильда, поднося ко рту вилку с первым кусом омлета, - теперь, когда ты стал таким видным кавалером, со слугой и конем и все как полагается, думаю, мы смело можем требовать у свахи свести тебя с самыми благородными барышнями. И даже с теми, чья нога не касалась земли!
Ого! А у госпожи Матильды губа то не дура! Девицей, чья нога не касалась земли, называли самых знатных невест Автальона. Их ножки были настолько нежными, что не должны были касаться грубой почвы, а лишь благородного мрамора, гранита, ну, в крайнем случае, паркета. На самом деле, добиться этого было совсем не сложно – мрамор и гранит добывался совсем рядом и ценился гораздо дешевле дерева. Поэтому все мостовые в городе были облицованы гранитом, лестницы – мрамором, что очень украшало город. Даже в садике у мэтра Гийома деревья росли в специальных кадках с землей, стоящих, естественно, на гранитном полу. Я и сам, за все время пребывания в Автальоне не ступал на землю ни разу, означало ли это, что и я причислился таким образом к обществу благородных дев княжества?! Следует ли ожидать, что и ко мне будут вскоре свататься?!
- После завтрака, пойдешь на Южную террасу, к конюшням, - мэтр Гийом имел привычку обращаться ко мне не поворачивая головы, и вообще никаким образом не показывая, что он обращается именно ко мне. Слуга должен был всегда быть рядом и ловить каждое слово господина. – Найдешь там человека по имени Двир. Он даст тебе лошадь. Ты должен привести ее в дом, да смотри, не смей ехать верхом – этот скакун не про твою честь. Поместишь коня в сарае за домом, только сначала прибери там. Думаю, что все это барахло, можно смело выбросить. Вряд ли нам еще понадобятся эти садовые статуи из старого батюшкиного дома. К тому же у половины из них не хватает головы или еще какой-нибудь конечности.
Я мысленно застонал – мало того, что Южная терраса находилась почти на самом выезде из города, и мне предстоит проделать немалый путь туда и обратно, да еще и с неизвестно какого нрава животным на поводке, так мне еще нужно перед этим привести в божеский вид сарай, забитый доверху всяким хламом. И нет бы, как у нормальных людей, этот хлам представлял собой старые тряпки, мебель и посуду. Нет, мэтр Гийом, хранил в своем сарае исключительно старые мраморные статуи! Он хоть представляет себе, сколько сил нужно потратить, чтобы их выбросить? А ближайшая пропасть, между прочим, находилась не так уж и близко (жители Автальона не заморачивались вывозом мусора, сбрасывая все с ближайшей горы). Они хоть представляют себе, сколько времени это у меня займет?
И это были еще не все поручения на сегодня. Вернувшись к действительности, я обнаружил, что нахожусь в центре скандала между Фарди и госпожой Матильдой. У каждого их них были свои планы на меня и мое рабочее время. Фарди настаивал, на том, что после обеда, я должен обязательно пойти к его букмекеру и поставить на Рыжую бестию. Госпожа Матильда, напротив, утверждала, что я крайне необходим ей в качестве сопровождающего в ее прогулке к давней подруге. Даме, в ее возрасте и статусе, не обойтись без слуги, несущего над головой зонтик, и помогающего подниматься по ступенькам в Верхнем Городе. На это Фарди отвечал ей, что всего месяц назад, госпожа Матильда прекрасно поднималась по лестницам самостоятельно, и что истинной причиной ее требований является лишь тщеславие и суетное желание похвастаться перед подругами. Госпожа Матильда, в свою очередь возражала в том духе, что нет ничего плохого в том, что все завистники увидят ее, наконец, в сопровождении слуги и поймут, насколько неизмеримо выше их она находится по статусу. А для Фарди будет полезно пройтись пару террас, может хоть немного пузо сникнет, а то, в том темпе, в котором он толстеет, им скоро придётся делать выемку в столе, напротив его стула.