Домой я попал не так уж и поздно, и все равно получил нагоняй. Но, находясь по-прежнему, в состоянии глубокой задумчивости, я преспокойно пропустил мимо ушей все ругательства в мой адрес, так что на этот раз представителям почтенного семейства не удалось меня уязвить. И ужин они доверили готовить мне совершенно зря – суп я пересолил, мясо пережарил, да еще и опрокинул целую корзину со свежими яйцами, так что омлет на завтрак тоже был под вопросом. Очередную порцию ругательств я пережил совершенно спокойно и так же спокойно отправился спать.
Ночью вновь выпал снег. Проснулся я моментально, так, словно и не спал вовсе. В стекло билась ветка клена, непроглядная черная ночь дышала в лицо ледяным ветром. Настроение у меня было соответствующим погоде – мрачным и беспросветным. В дополнение ко всем моим привычным обязанностям, мне еще пришлось с самого утра сгонять на рынок, купить свежих яиц – мэтр Гийом не представлял жизни без утреннего омлета. Дальше закрутилась обычная кутерьма - покормить лошадь, подмести, вынести мусор, почистить, нарезать, проигнорировать очередное оскорбление – моя повседневная рутина. Стук в дверь раздался как раз тогда, когда семейство закончило вкушать омлет и собиралось перейти к утреннему чаю. Дверь на этот раз открыл Фарди – я в тот момент выносил помойное ведро, и вернулся как раз в тогда, когда посыльный из муниципалитета передавал записку мэтру Гийому. У меня забилось сердце – что-то подсказывало мне, что это не поздравление с удачно оконченной работой. И точно – судя по изданному мэтром Гийомом воплю, достойному раненого вепря, письмо содержало в себе неприятные известия. Ну и что мы имеем на этот раз? Я схватил записку, не дожидаясь, пока мэтр накричится. Поначалу я подумал, что это вчерашняя записка – опять сторона А, сторона Б, невыполнение обязательств, но на этот раз кроме выражения неудовольствия, в записке фигурировали и угрозы: исключение из Гильдии – это уже не шутки! Не оставалось никаких сомнений в том, что это новая записка. Покойник вернулся в муниципалитет. Опять…
Вряд ли за всю свою жизнь я был настолько близок к убийству, как в этот момент – сердце колотилось как безумное, внутрь, словно, кипятка плеснули. Не слушая криков своих хозяев, я толкнул дверь и выскочил наружу. Если выяснится, что это чья-то глупая шутка… Я вам покажу, не только где раки зимуют, но и откуда рыба писает! Путь до семейных усыпальниц я проделал за рекордное время, сокращая дорогу, где только возможно, перепрыгивая через мостки, соседские заборы и огороды. И все это лишь для того, чтобы упереться вновь в пустую нишу. Мертвец испарился, не оставив после себя ни записки ни следа. Лишь выбитые доски валялись на девственно чистом снегу.
Чертовы сукины дети! У меня не было ни малейшего сомнения в том, что это очередная подлая выходка дражайших племянников мэтра Гийома. Домой я шел с твердым желанием придушить мерзкую гниду, а еще лучше - двух. Все, лопнуло мое терпение! Я чувствовал странную свободу – словно пружина, внутри меня, которую долгое время сжимали, сорвалась, наконец, с держащего ее крепления и подскочила в воздух. И вот я летел, свободный от страха, от забот о завтрашнем дне, от угроз и давления. В таком состоянии я и влетел в парадную дома мэтра Гийома. Фарди и Лаймора я застал на кухне, смакующими свой утренний чай с булочками.
- Наконец-то! Где тебя только черти носили? – начал Лаймор и осекся. Видно было что-то в моем взгляде, что заставило его пожалеть о наглости своего тона.
Я не спеша расстегнул телогрейку, снял ее и бросил на стол, прямо перед опешившими мордами племянничков.
- Очень смешно, - сказал я, уперев руки в края столешницы. – Просто животики надорвешь. И кто из вас ответственный за эту чудную "шутку"?
- О чем это он? – спросил Фарди у брата, выковыривая из булочки изюм.
- Не знаю, - по прежнему не глядя в мою сторону ответил Лаймор. – Пойду, позову дядю – пусть сам с этим бешеным разбирается.
Я перехватил его возле двери, завернул руку за спину, и впечатал мордой в стол.
- О-е-ейй! – кажется чашка с горячим чаем от удара опрокинулась и кипяток пролился Фарди на штаны. Отлично – двух зайцев одним ударом.
- Повторяю вопрос, - сказал я, пытаясь перекричать вопли Фарди. – Ваших рук дело?
- Отпусти, придурок ненормальный! Я дядюшке пожалуюсь!
- Обязательно пожалуешься, - подтвердил я, задирая его руку еще больше вверх. – И на это, и на сломанное предплечье.