- Я думаю, что стоит остаться рядом с нишей, и посмотреть что будет ночью, - уклончиво ответил я, в глубине души все же надеясь, что перспектива проторчать всю ночь на морозе немного остудит пыл моего добровольного помощника.
- А зачем его к нише тащить? – удивленно захлопал глазками клерк. – Давай его здесь оставим. Тут потеплее будет, чем на кладбище, я могу и подушки принести, так что устроимся с комфортом.
Решение и вправду выглядело гораздо более логичным, я мысленно влепил себе пощечину, за то что не догадался сам это предложить.
На том и порешили. Антуан ушел за подушками и едой, а я остался сторожить покойника. Хотя что его было сторожить – лежит себе и лежит. Вполне себе смирно лежит, никаких признаков желания совершить прогулку или вырвать пару сердец у ничего не подозревающих обывателей Автальона, пока не подает. Может клерк прав, и дело не в демоне? Я попытался вспомнить все, что мне известно о ходячих мертвецах, зомби и прочей нечисти. Много времени это не заняло, да и относились все эти сведения, скорее к области сказок и преданий, чем к каким-нибудь проверенным фактам. Ладно, ночью будет видно, что ты за зверь такой…
Антуан притащил еды столько, что хватило бы на засаду в течение недели. Еще он принес тюфяки, на которых мы и расположились. Место мы выбрали возле каморки с тележками – там потеплее было. В подвале с покойником был ледник, я бы там и часа не продержался, хотя Антуану холод был нипочем. К тому же после пары бутылочек "Эдельвейса" мне стало так тепло и хорошо, что даже опостылевшая каморка с тележками стала казаться уютной и чуть ли не родной. На Антуана алкоголь действовал наоборот – если я расслабился и стал клевать носом, то он напротив, получил заряд энергии, выражавшийся в бесконечной болтовне. Я был вынужден выслушивать всю историю его скучной жизни, а также биографии его не менее скучных предков. При этом он поминутно вскакивал, ходил из угла в угол, размахивал руками, в общем совершал огромное количество лишних действий. У меня уже в глазах от него рябило, а он не добрался еще и до середины жизнеописания своей двоюродной тетки по материнской линии. Когда и эта тема исчерпала себя, Антуан принялся развлекать меня жуткими историями о привидениях, зомби и коврах-людоедах. От этих историй спать мне захотелось еще больше, хотя по идее они должны были меня напугать. Но глаза слипались просто немилосердно, и даже история о портрете–призраке, спускавшемся по ночам со стены и умерщвляющем своих хозяев, не могла меня разбудить.
- Слушай, а ведь уже полночь! – сначала я думал, что это продолжение истории, и потому не реагировал на толчки и тряску. Но Антуан был настойчив, и я постепенно стал вникать в смысл его слов.
- Ну полночь.… Ну и что? Да перестань ты меня трясти!
- А то, что мертвец так и лежит там, где мы его оставили! И ничего не происходит!
Губы у него дрожали как у обиженного ребенка - вот-вот расплачется. Как же – пообещали тайну, загадку, он тут нарушил ради меня сотню правил и указов, и ничего! Пшик! Я бы пожалел бедняжку, да только в случае ошибки, терял я гораздо больше, чем рыжий клерк. Кто меня пожалеет?!
Эти мысли вертелись в моей голове, пока я спускался по крутым ступенькам в покойницкую. Дверь в зал отворилась с жутким скрипом, но это была единственная жуткая вещь в зале. В ярком свете луны, проникавшем в покойницкую через открытую нами дверь, было видно что покойник лежал на том же месте и в той же позе, что мы его и оставили.
- Черт! - только и смог сказать я. Выходит я ошибался! Но тогда как же.… Неужели это все же проделки Фарди и Лаймора?! И что теперь делать?! Вернуться обратно к мэтру Гийому? - Я застонал и потер переносицу – нет, уж лучше в пропасть головой!