Дверь за мной закрыли с такой поспешностью, что будь у меня хвост, его бы непременно прищемили. А так, я всего лишь получил нехилый удар по пяткам и пониже спины. Потирая пострадавшие места, я присел на придорожный камень и попытался подвести итоги своего визита к гномам. Среди плюсов значилась безопасность моих финансов, среди минусов – все остальное. О хранилище Нуджетатца не удалось узнать ровным счетом ничего, зато стало абсолютно ясно, что тайком мне туда не пробраться и самому его сейф не найти. А даже если найду – не открыть. Взломать такой замок просто нереально. Так что открыть его сможет только сам Нуджетатец. Ну, или Мастер замков. Я попытался прикинуть при каких условиях Мастер замков станет мне помогать, и получилось, что таких условий не существует. Даже если я сумею поймать его на каком-то криминале, тот скорее спрыгнет со скалы, чем опозорит честь своего клана. Да и как я его, спрашивается, поймаю?! Он же не выходит за пределы миссии! Куда ни кинь – всюду клин!
И самое обидное, что пока я тут "развлекаюсь", Нуджетатец продолжает опутывать своей паутиной весь город. Подумав немного, я решил, что если уж не удалось избавить его от запасов корня Ильяса, то, стоит, как минимум направить его усилия в другое русло. Он ведь наверняка сидит сейчас, бедный, ждет от меня весточки. Зубами, поди, скрипит от бессильной злости. Нельзя же так мучить человека, надо дать о себе знать! Я выпросил у заспанной служанки в ближайшем борделе лист бумаги и перо с чернилами, и, усевшись в тени клена, приготовился писать записку для Нуджетатца. Что там Пиявочник рассказывал о поездках Его Высочества в поместье Добрых монахов? Вот там-то мы ему встречу и назначим. Я подозвал паренька, развлекавшегося тем, что он вычесывал блох у собаки и давил их ногтями, и за пару монет, тот согласился оторваться от своего увлекательного занятия и отнести записку по нужному адресу. Подумав еще немного, я написал еще одну записку, на этот раз анонимную, и попросил того же пацана отнести ее на обратном пути в Жандармерию. Я был бы совсем не прочь стравить охрану принца и нуджетатских головорезов, но чего я точно не хотел, так этого причинить вред никак не связанному с моими интригами человеку. К своей любимой принц вполне мог поехать без свиты, не хватало еще, чтобы ему из-за меня бока намяли. Вовремя полученная в Жандармерии анонимка позволяла уравнять шансы.
Оставалось решить еще один вопрос – что делать с ключом. Если у обычного человека изящная вещица, инкрустированная золотом и драгоценными камнями, вызывала желание похвастаться ею перед максимально большим количеством людей, то у меня она вызывала, лишь стремление спрятать ее как можно дальше. Наличие украшенного золотом ключа у такого оборванца, как я, вызывает сильнейшее подозрение в том, что ключ ворованный. В самом деле – найди ее кто в моей сумке и обычная проверка документов перейдет в дотошный и жесткий допрос и, поди знай, в каких подвалах и застенках он закончится. Ничем хорошим для меня это точно. Таскать ключ с собой было опасно, выбросить – жалко. Вполне возможно он мне еще понадобится. Оставался один выход – сдать ключ на хранение. И лучшей этого кандидатуры, чем Бэно у меня не было. Бэно был самым успешным ростовщиком в Сарласе, притом, что абсолютно не умел ни читать, ни писать и с трудом считал на пальцах. Его много раз пытались ограбить, но каждый раз безуспешно. И все благодаря тому, что он не вел никаких записей, ни картотеки, а полагался исключительно на свою феноменальную память. Вещи, которые закладывали его клиенты, он прятал в различные коробочки, сундучки и шкатулки, располагавшиеся в его берлоге в совершенно хаотичном порядке. Понять, почему он прячет ту или иную вещь в определенный футляр, и как потом находит его в том бедламе, который творился в его конторе, было не под силу ни одному, даже самому гениальному уму. Это не зависело от того насколько дорогой была вещь или знатен ее владелец (при мне он положил дорогую фамильную брошь в совершенно невзрачную деревянную коробку и засунул ее в самый пыльный угол комнаты), а лишь от того впечатления, который производили на него клиенты. Ну а впечатление, как говорится – вещь субъективная. Поди, знай, кто ты с точки зрения немытого ростовщика – лакированный ларец или треснувший бочонок. Поэтому Бэно на охрану не тратился и даже порой двери не запирал. Те из клиентов, кто пытался самостоятельно найти свою собственность, не заплатив при этом ростовщику, как правило, раскаивались в этом на третьем часу поисков.