Вопреки ожиданиям, одержимый выглядел совсем неплохо. Руки у него были связаны, но сидел он не на голом полу, а на тюфяке, и, судя по размерам его щек, от голода он не страдал. Значит, сердобольные родственники навещали и подкармливали его все эти дни, так что моя теория на счет того, что демон не смог найти себе новое тело из-за того, что одержимый был изолирован, терпела полнейший крах. Да и окно в каморке имелось. С точки зрения потоков, все также было в порядке – земельный был очень мощным, и водный проходил недалеко, не говоря уже о воздушном. Так что было совершенно непонятно, чего ждет демон. Если он так жаловался на маленькое тело, мог бы уже сто раз подобрать себе «ведомого» побольше. Что же было такого особенного в одержимом, что демон никак не мог с ним расстаться?! Я подошел поближе и принялся рассматривать его в упор. Пацан как пацан: толстый, рыжий, с носом картошкой и веснушками на все лицо. Ничего особенного. Ладно, не знаю, почему он не сбежал до сих пор, но на тот случай, если он передумает, стоит все же отрезать его от находящихся рядом потоков. Я приткнулся в углу, стараясь быть как можно незаметнее, и принялся за дело. Дело продвигалось туго - я не мог ни закрыть глаз, чтобы сосредоточиться, ни помогать себе жестами - еще не хватало, чтобы меня за сумасшедшего приняли! К тому же священник, которого, кстати, звали отец Анастасиус, с полной серьёзностью подошел к процессу изгнания демона, и бубнил под нос, не переставая, что сильно отвлекало меня от моих экзерсисов.
- Итак, я, Анастасиус, отец-экзорцист, в присутствии двух свидетелей, открываю дело об изгнании зловредного духа, сиречь демона, вселившегося в отрока, Тома Лероя, сего дня пятнадцатого августа от тысяча пятьсот девяносто седьмого года начала Империи.
Он что, думает, что это суд?!! По всей видимости, так оно и есть.
- И на первом этапе следствия, из разговора с родителями упомянутого отрока, выяснено было, что демон вселился в него неделю назад при посещении кладбища.
Надо же?! С чего это, интересно, он это взял?! Священник тут же пояснил свою версию, продолжая вещать глубоким звучным голосом, будто не в крохотной каморке находился, а с амвона проповедь произносил перед толпой зрителей.
- Сие было выведено путем умозаключения, ибо кладбище суть место нечистое и с потусторонним миром граничащее, а потому не стоит брать детей, больных и прочих людей, телом и духом ослабленных, в места, где могут они подвергнуться нежелательному влиянию.
А-а-а, теперь понятно. С точки зрения священника, кладбище было, конечно, более вероятным местом, где можно подцепить демона, чем лавка мясника. Как будто демон - это простуда. Судя по всему, весь предварительный разговор священника с родителями заключался в выяснении мест, где мальчик был за последнюю неделю. И он "выяснил". Ну, конечно, кладбище просто "кишит" голодными демонами, которые так и ищут в кого бы вселиться. А тут мальчик принес цветочки на бабушкину могилку. Какая удобная мишень. Будь это хоть на десятую часть правдой, как бы это упростило мою работу! Священник тем временем продолжал церемонию по заранее утвержденному сценарию, не отклоняясь от него ни на йоту.
- На втором этапе процедуры изгнания, мною будет выяснено имя злокозненного демона, поработившего разум несчастного отрока!
Чего?!!!
Священник между тем вытащил из сумки тяжеленный фолиант, в переплете из выделанной коровьей кожи, и выложил перед собой на стол.
- Сие есть книга имен дьяволовых отродий, именуемых в просторечье демонами. Сейчас я буду произносить имена из книги, и демон на одно из них обязательно откликнется, ибо писал сию книгу великий святитель Феофан, да будет память священна! И вера Феофана была столь сильна, что склонялись пред ним все твари земные и морские, а также потусторонние. И даже архидемон Асмодей пал пред Феофаном ниц и нижайше просил не уничтожать род его, взамен же продиктовал великому старцу имена всех сородичей своих до восьмого колена и заклял их подчиняться носителю Книги до скончания времен.
Только б не расхохотаться…. только б не заржать в голос… Я прикрыл лицо ладонью, делая вид, что кашляю, из последних сил сдерживая смех. Боже, какой идиотизм!