Потом, со словами: «Я запечатываю это Святилище Знаком Света», он начертил маслом на лбу несчастного мальчика что-то среднее между пентаграммой и шестиугольником, и, наконец, перешел к заключительной молитве.
- Имя Твое священно и непорочно.
Царство Твое пришло;
Воля Твоя свершилась.
Вот Хлеб.
Вот Кровь.
Проведи меня сквозь полночь к Солнцу!
Избавь меня от Зла и Добра!
Дабы венец Твой, единый над Десятью,
Здесь и ныне же стал моим. АМЕН.
Молитва была, мягко говоря, странной, но мне в данный момент было все равно, одобрена ли она Епископатом, или отец Анастасиус несет отсебятину. Я закрывал последние штрихи в контуре, и теперь уже демону было точно через него не прорваться. Да и столбик света, в соответствии с действиями экзорциста становился все меньше и бледнее.
Оставалась лишь одна проблема – как переместить демона в ловушку. До своего кольца мне было не дотянуться, но, может что-то другое подойдет в качестве капкана? Простая четкая структура, что-нибудь из стекла или…
Столбик света тем временем принялся втягиваться обратно в Искру, сверкая и переливаясь. А если его в Искру заключить? Вырваться он оттуда не сможет, я контур закрою, а вот воспользоваться ею для управления потоками.… Ну, право, это уже перебор. Демон, в конце концов, Академий не кончал! К тому же, – какой у меня выбор?! Я начал перемещать контур все ниже и ниже, выдавливая демона вслед за потоком света из тела мальчишки. Не скажу, что это было легко – демон цеплялся за ауру одержимого, периодически производя попытки выскользнуть из светового потока. Но я эти попытки строго пресекал. Чем-то это напоминало рыбалку. Будто я пытался вытянуть огромную рыбу, клюнувшую на мою удочку, и теперь она всеми силами пыталась уйти на глубину и оборвать леску, а я ждал удобного момента, чтобы ее подсечь. И вот, когда я думал, что рыбе деваться уже некуда, произошло неожиданное. Внезапно одержимый мальчик резко выпрямился, и, глядя прямо перед собой безумным угрожающим взглядом, хрипло произнес:
- Внемлите мне, братья, ибо предначертание свершилось и Тварь из Источника на гуляет на свободе!
После этого, мальчишка повалился обратно на тюфяк, у него начались судороги, а изо рта пошла пена. Отец со священником бросились к нему, а я, последним усилием, успел направить остатки потока в Искру и закрыл контур. Поток света подрагивал и расплывался в глазах. Огоньков становилось все больше, и больше, и больше, и скоро вся комната утонула в дергающихся янтарных зрачках. И, когда они слились в один, меня не стало….
….Когда я пришел в себя, время уже перевалило за полдень. Я по-прежнему находился в той же каморке, где происходил столь драматичный ритуал изгнания демона, только вот: куда все подевались-то? Я встал с топчана, покачнулся – голова кружилась неимоверно. Держась за стеночку, выползаю во двор. Ни единой души. Это уже становится интересно. Морщась от ярких солнечных лучей, я толкнул дверь в таверну. Слава богу, люди здесь были – двое служек, лениво перебраниваясь, подметали пол, а за стойкой скучал кельнер. К нему я и направился.
- А-а-а, очухался, болезный, - с ехидной усмешкой, приветствовал меня тот, - водички налить тебе? Или молочка? Небось, в горле пересохло, а?
- А чего-нибудь покрепче не найдется? – хмуро спросил я, не реагируя на его издевки. Обычно я днем не пью, но мне срочно следовало взбодриться и привести в порядок мысли, бешеными блохами скачущие в моей голове.
- А я-то думал, ты о духовной карьере мечтаешь! – ухмыльнулся кельнер, тем не менее, наливая мне стакан рома.
Я, молча, опрокинул стакан, пойло огненной волной прокатилось по моему желудку, и боль в голове стала понемногу отступать.
- А куда все ушли? – спросил я кельнера, сделав ему знак повторить.
- В монастырь на молебен, - ответил он, протирая стаканы куском грязного фартука – Счастье-то, какое – избавление от демона! Такое не каждый день случается. Кое-кто от избытка чувств даже сознания лишился.
Я пропустил камешек в мой огород мимо внимания. Со стороны я действительно выгляжу полным придурком, ну и черт с ним. Пусть зубоскалит, лишь бы на вопросы отвечал.
- Неужели, и пацана с собой взяли? - спросил я. Обычно после того как демон покидал тело своей жертвы, человек был настолько ослаблен, что протягивал после этого от силы пару дней. Таскать с собой умирающего по монастырям было как-то нелогично с моей точки зрения. – Что, на носилках понесли?
- О чем ты?! – удивился кельнер. – Сам он пошел, своими ногами. Как от демона избавился, сразу есть попросил, а потом вообще разбаловался – бегать начал, беситься, насилу угомонили его.