- Тяжко, наверно было, - посочувствовал я ему, вспомнив, как сам бедствовал, пока учился в Академии.
-Да как сказать, - пожал плечами капитан. – Родители мне тут же денег прислали с оказией, так, что я не голодал. Зато через месяц выплатили нам двойную стипендию. Тут уж мы такую пирушку закатили – вся Коллегия дрожала! И чего я так взъелся на этого толстяка?!
Из его дальнейших пояснений следовало, что злость на чиновников росла в нем с каждым часом, а после того, как на муниципальном балу он увидел толстяка Трудо, общая злость на чиновников воплотилась в конкретную – против безобидного королевского советника. Он как бы стал воплощением, типичным представителем так ненавидимого им класса бюрократов и дармоедов. В нем, как в капле воды сконцентрировалось все самое плохое, что только могло быть в человеке. Он был так мерзок, так отвратителен, что просто не имел права на существование! И капитан решил оказать услугу человечеству и очистить землю от мерзкого паразита. Дальнейшее я видел.
Капитан продолжал разливаться соловьем, описывая свои чувства и ощущения во время чудовищного посягательства на его тело и разум со стороны проклятой твари, но я уже его не слушал. Во-первых, все, что было мне важно, я уже услышал, а во-вторых, меня вдруг стало беспокоить левое плечо. Какой-то странный дискомфорт, среднее между щекоткой и болью. Ох, только не это! – мысленно взмолился я. – Только не сейчас! После этого плечо вдруг обожгло такой резкой болью, что мне сразу стало ясно, что это именно это, и именно сейчас. Вот черт! Я даже кулаком по столу стукнул от злости.
- Э-э-э, парень…. Ты в порядке? – с удивлением воззрился на меня капитан.
- Может быть, вы знаете, где в столице можно найти дерево, которому не менее ста лет? – вместо ответа спросил я. – Желательно дуб.
- Э-э-э… - то ли я ошибся, и демон все-таки повлиял на его способности к связной речи, то ли мой вопрос выбил его из колеи. Хотя, вполне возможно, что в том, что капитан отвечал на вопросы в манере половозрелого козла – блеянием, были все же повинны пары алкоголя.
Глава 7.
Дерево я нашел только под утро – в городе, превращенном в большую стройку это оказалось настоящей проблемой. Плечо уже не чесалось, а горело, будто его опустили в горячую воду. Пока что эту боль можно было терпеть, но задерживаться с визитом к Повелителю все же не стоило. С меня вполне хватало воспоминаний о той неделе задержки, в течение которой я чуть не умер. Почти всю ночь до этого я занимался тем, что прочесывал городские парки и скверы в поисках старых деревьев. Центр города отпадал сразу – даже на то, чтобы разбить клумбу возле входа в дом, требовалось разрешение муниципалитета, не говоря уже о том, что налог на это был настолько высоким, что позволить себе это могли лишь очень богатые люди. В предместьях еще сохранились старые усадьбы, куда не добралась королевские указы, повелевающие строить дома и кварталы по линейке, строго параллельно или перпендикулярно. Но и они пали жертвой последней столичной моды, в соответствии с которой в парке должны быть ровные дорожки, посыпанные гравием, огромный фонтан в середине, и обязательный лабиринт из кустов тиса, занимающий огромную территорию. Ради того, чтобы устроить это дурацкое развлечение для пресыщенных аристократов, беспощадно вырубались вековые деревья и даже в самом богатом частном парке (принадлежащем по прихоти судьбы покровителю Донны) уже не осталось ничего, напоминающего о роскошной роще, росшей тут еще несколько лет назад. Вместо этого посреди парка был разбит небольшой пруд, с искусственным островком посредине, летний домик с оранжереей, псарня и, конечно же, лабиринт – куда же без него. Теперь чертова дюжина гостей могли играть здесь в прятки, но моя цель становилась все менее достижимой.
Кладбище было моей последней надеждой. Если бы и здесь мои ожидания не оправдались, оставалось лишь покинуть город и поискать счастья в окрестных лесах. Через ограду я перемахнул без помех. Сторож мирно дрых в своей сторожке, и лишь ворона, сидящая на воротах, проявила интерес к моему появлению, каркнув для приличия пару раз. Ночью кладбище представляло собой странное зрелище – кресты, фигуры ангелов, дев со сложенными лодочкой ладонями, делали его похожим на каменный лес. Но меня больше интересовала та часть, где хоронили богатых и знаменитых – там и участки были побольше и деревья встречались достаточно старые. И вот, возле склепа графа Алефонте, я увидел ее – прекрасную раскидистую липу, вполне старую, но, тем не менее достаточно крепкую, чтобы пережить без потерь то испытание, которое я ей приготовил. Надо ли говорить, что я обрадовался ей как родной?!