С туфлями все было не так радужно. Фигуры с покровителем Донны у нас были похожи, а вот размер ноги – нет. Не знаю, как он справлялся с ходьбой при таком птичьем размере ноги, но обувь у него я одолжить не мог, а жаль – именно по ней в Сарласе определяли статус человека. В расчет шло все – качество кожи, отделки, количество украшений, высота каблуков и так далее. Простолюдины не имели права носить кожаную обувь вообще, обходились деревянными башмаками. Горожане побогаче носили обувь с кожаными вставками, богатые буржуа имели право на кожаные башмаки, но лишь обычной выделки. Замша, каблуки, пряжки и прочие украшательства были достоянием аристократов. Но и там существовали свои нюансы и градации. Я в повседневной жизни носил сапоги, как наемник или посыльный, но для визита в "Корону" нужны были туфли самого аристократического покроя. Купить я их не мог – такие мастера шили обувь на заказ только для постоянных клиентов из самых сливок общества. Украсть мог, но не хотел. Опускаться до таких мелких преступлений я брезговал, что бы там не говорил Повелитель.
Выход из этой патовой ситуации я нашел недавно, и назывался он - Крысолов. Он был простым сторожем на складе при жандармерии, ниже его по иерархии были лишь крысы и тараканы, которых он по должности обязан был ловить. Нет, он ничего не воровал и ни боже мой, не продавал, - любая недостача рано или поздно была бы обнаружена. Но между украсть и одолжить – ведь есть большая разница! За умеренную сумму он сдавал мне в аренду, находящиеся на складе туфли. Я всегда возвращал их в срок и мы расставались довольными друг другом и плодотворностью нашего сотрудничества. А туфли на складе имелись разные и встречались среди них экземпляры красоты просто неимоверной, и какая жалость, что все они подлежали уничтожению. Всю эту обувь конфисковали жандармы из отдела" Ревнителей сословий" , у лиц, позволяющих себе обувь либо одежду не по ранжиру. О, эти бравые ребята, не гнушались преследовать старух, раздевать посреди улицы девиц, и отбирать игрушки у детей. В общем, это были самые ненавидимые люди во всем Сарласе. Говорят, они получали специальную надбавку к жалованью, которая так и называлась: "Надбавка за позор". Не проходило и недели, как столицу сотрясал очередной скандал: безбашенные студенты нарочно одевали запрещенного цвета мантии и устраивали гонки со служителями закона по всему городу. В лучшем случае погоня заканчивалась в глухом переулке, где их уже поджидали друзья-студенты, вооруженные яйцами и гнилыми помидорами и тогда жандармам доставалось по первое число. В худшем – ревнителям удавалось настичь студентов, и тогда тех ожидала незавидная участь. В общем, жизнь в Сарласе кипела ключом. А ведь еще был и Голый Модник. Сын банкира, денег столько, что он мог купить два раза весь Сарлас и еще на пару доменов осталось бы. А он, по своему статусу не имел права даже на кожаные ботинки! И вот от такой несправедливости, этот Модник то ли, как говорят в народе, тронулся умом, то ли решил, что при таких деньгах ему никто не указ, и всякое быдло не имеет права предписывать ему, что носить, а что нет. Короче говоря, на каждый выход в свет он одевался так, что герцоги и графы кусали локти от зависти: золото и бриллианты, шелка и бархат, кружева и страусиные перья – не было предела его фантазии и возможностям. К сожалению, все эти наряды были одноразовыми. После бала все они отправлялись на склад к Крысолову, и хорошо еще, что происходило это после бала, а не до. Ревнители не имели права врываться на территорию дворцов, где проходил бал или прием, и возле дома Модника было не поймать – он даже велел соорудить подземный ход, по которому и проникал в город. Но уж при выходе из дворца после приема, жандармы брали реванш. Модник без возражений расставался с незаконными предметами одежды, выражая свое презрение лишь молчанием и выражением лица, что бесило ревнителей еще больше! Один раз они раздели его догола, поскольку его нижнее белье тоже было сшито из нежнейшего шелка, да еще и преступно украшено неположенными кружевами. В общем, в тот день Модник прошествовал по всему городу, сверкая голым задом, но с гордо поднятой головой. Следом с улюлюканьем и свистом бежала толпа горожан. Ревнители, увидев, что дело движется к бунту, ретировались, опасаясь, и неспроста, что их сейчас линчуют. Скандал получился невероятный, дело дошло до самого верха и много непутевых жандармов в тот день лишились званий и чинов. С тех пор Модника после бала всегда поджидала карета, его доставляли к самому порогу дома, и только там раздевали. Так сказать - грабеж с доставкой на дом.