56. Но случилось по иному, ибо он помещен был в один из карьеров что в Нотр-Дам-дез-Шапм[244] (…) И в предпоследний день сказанного месяца сказанного же года[245], король прибыл в Венсенский лес[246], герцог же Бургундский въехал в Париж[247], к торжественной же встрече его принудили членов городского управления[248].
57. Далее, во вторник на XXVII день сентября, в праздник Свв. Космы и Дамиана[249], ночью с [парижской] виселицы был снят [Жан] де Монтагю[250], бывший в прошлом великим мэтр д’отелем короля, каковому за все его прегрешения отрубили голову; ныне же тело отнесли в Маркусси[251], в монастырь целестинцев[252], в каковой он при жизни вносил пожертвования[253].
58. Далее, в воскресенье на следующий за тем XXIII день октября, король въехал в Париж, посему устроен был великий праздник и ликование, каковых не видано было уже XII лет, ибо [и дети и взрослые] били в тазы, и прибыли вместе с королем герцог Бурбонский, и граф де Вертю, его племянник[254], и многие иные, с королем же прибыли в Париж те[255], к каковым он питал великую привязанность, они же ликовали по по поводу заключения мира, в то время как в душе своей желали не желали иного кроме как утвердиться [у власти] самым прочным образом, и далее извести короля и особенно злоумышляли против ненавистного им города Парижа и его добрых обитателей[256].
1413
59. Они же[257] столь привержены были своему злобному намерению, что желая непременно обеспечить для себя достижение своих злосчастных целей, что привлекли на свою сторону многих, каковые ранее пеклись о благополучии короля и общественном благе, а ныне всей душой стали предались достижению их жалких и зловредных целей, и среди таковых были брат королевы Франции[258], Пьер дез Эссар[259], прево Парижа, и многие иные. Особенно же следует сказать о названном прево, каковой мог бы похвастаться столь доброй славой и приязнью горожан, что (никакой) иной прево Парижа за последние сто лет, не мог бы с ним в том соперничать, ибо сказанный прево обретался в великой милости равно у короля, и у горожан. Он же стал вести себя столь неподобающим образом, что тем принужден был к бегству, и с ним бежали многие иные из самых знатных, как то брат королевы, герцог де Бар Эдуар[260], Жак де ла Ривьер[261] и многие иные рыцари и дворяне, это же произошло[262] в конце февраля тысяча IIIIc и XIII года, дело же это много дней оставалось без последствий, словно бы о нем все забыли напрочь.
60. Тогда же Университет, весьма преданный королю и народу, с великим к тому прилежанием и весьма благоразумно, как ему было присуще[263], составил письмо касательно проклятого и жалкого предательства, в каковое дело вовлечена была львиная доля всех высших придворных, из всех тогда бывших, они же запятнали свое благородное происхождение подлым делом[264]. Когда же Университет в великом рвении своем, взял на себя труд особо указать на тех среди них, каковые могли более всего навредить, в город успели вернуться названные выше беглецы, ныне притворявшиеся верными слугами [королю]. Их же хлопотами устроен был брак между женой графа де Мортена, ныне покойного[265], с братом королевы, герцогом Баварским, они же питали злосчастное намерение устроить задуманную свадьбу весьма далеко [от города], и заманить туда короля, дабы затем стать хозяевами Парижа и править по собственной воле, каковая была весьма злонамеренной. О том же Университет, имевший в своем распоряжении исчерпывающие сведения, уведомил герцога Бургундского, купеческого прево по имени Андрэ д’Эпернон[266], каковой и родился и жил на улице Кенкампуа[267], а также эшевенов[268]. Они же немедленно призвали к оружию добрых горожан, после чего сказанные трусы[269] повели себя как того и следовало ожидать, скрывшись в замке Сен-Антуан[270], куда проложили себе путь силой. Брат же королевы продолжая притворяться добрым слугой [королю] продолжал служить таковому словно бы ничего не произошло, и не покинул своего места, весьма приближенного к королю.
244
Эта часть совершенно непонятна. Колетта Бон предполагает, что речь идет о заключении в тюрьму.
246
Венсенский лес — во времена горожанина — охотничье угодье к востоку от столицы. Здесь располагался Венсенский замок, где король, видимо, остановился из-за болезни.
247
Александр Тютэ уточняет, что согласно хроникам Жювеналя дез Юрсена и Мишеля Пентуэна, в Париж въехал дофин, Людовик Гиеньский, сопровождаемый графом Вертю. Процессию замыкали герцоги Бургундский и Бурбонский.
248
Согласно тогдашним законам, городские чиновники обязаны были присутствовать лишь при торжественном въезде в город короля. Нарушение протокола, удовлетворявшее тщеславие бургундского герцога вызывает у Горожанина порицание.
249
Святые Косма и Дамиан Аравийские — христианские мученики, покровители врачей и врачебного искусства. В католической церкви память — 27 сентября.
250
Снятие Монтагю с виселицы, на которой он оставался в течение трех лет, было одним из условий, выдвинутых арманьякской партией при заключении Осерского мира.
256
Колетта Бон допускает, что арманьяки могли питать недобрые чувства к парижанам, но устранение короля отнюдь не входило в их планы, наоборот — его присутствие придавало их притязаниям видимость законности.
257
Осерский мир, конечно же, не удовлетворил арманьяков, т.к. герцог Бургундский продолжал удерживать Париж, окружив короля своими людьми и пользуясь безоговорочной поддержкой горожан. Впрочем, герцог просчитался в одном, он не учел, что дофин Людовик взрослеет. В скором времени, впрочем, временщику пришлось убедиться, что теперь ему придется иметь дело с новым противником. Вокруг дофина и королевы Изабеллы постепенно стал образовываться круг недовольных бургундским владычеством.
258
Людовик VII Бородатый, герцог Баварский и Ингольштадтский. Сын Стефана III, брат королевы Изабеллы.
259
Пьер дез Эссар потерял свое место, как обычно предполагается, именно из-за своей популярности, вызвавшей зависть двора. Официально он был обвинен в растрате казны.
261
Жак де ла Ривьер, сын Бюро де ла Ривьера, один из советников короля. Неизвестно, принадлежал ли он к арманьякам, но попал под подозрения и был арестован в том же 1413 году.
262
Речь идет об заговоре, целью которого было уступить арманьякам мост и башню Шерантон. В апреле того же года Пьер дез Эссар и Людовик Баварский вернулись в Париж.
263
По мнению исследователей Дневника, его автор сам был университетским клириком, потому любое действие, совершенное Университетом, вызывает у него безоговорочное одобрение.
264
По замечанию Колетты Бон, подобные ремарки вновь и вновь выдают определенную неприязнь автора Дневника к знати. Так вражеская партия, по его мнению, состоит едва ли не исключительно из дворянства.
265
Речь идет о Катерине Алансонской, вдове Пьера Наваррского, графа де Мортена, погибшего при осаде Буржа. Несомненно, этот брак дополнительно сближал Людовика с орлеанской партией, но во многом речь шла о чисто меркантильных соображениях — приданым Катерины служило графство Мотрэн. Кроме того, королева собиралась презентовать новобрачным золотую посуду на сумму в 2 тыс. ливров, еще 50 тыс. в качестве свадебного подарка обещался внести король Наварры.
266
Андрэ д’Эпернон, сторонник бургундской партии, в 1413 году сменил на этом посту Пьера Жансьена (официально “на время отсутствия последнего”).
267
Переписчик, составлявший римскую копию Дневника не слишком понял сокращения оригинала и заменил “трусов” (couards) “клириками” (clercs).
268
Эшевены — во времена горожанина числом 12 — исполняли судебные и полицейские функции при королевском прево.
270
Бастилия Сент-Антуан, в русскоязычных источниках именуется просто “Бастилия”. Разрушена во время Великой Французской революции.