100. Город же был взят на XXI день мая тысяча IIIIc и XIIII года, в понедельник, после обеденного времени[380], Ангеррану же отрубили голову в сказанном же городе на XVI день сказанного же месяца, с ним же казнены были и многие иные, из каковых многие закончили жизнь на виселице[381], в то время как монахини и прочие достойные женщины, а также невинные девушки подверглись насилию[382], в то время как мужчинам пришлось выкупать себя за деньги, малые же дети и церкви лишились всего достояния, захвачены же были реликвии, облачения и книги[383], и ни прошло и десяти дней после взятия города, как таковой ограблен был до последней нитки, они же присвоили себе все, что можно было унести прочь. И как то рассказывали, даже сарацины не творили столько зла, сколько причинили сказанному городу их солдаты, виновны же в том были коварные советчики, окружившие короля[384], с каковым никто иной не решался ныне заговорить.
101. Далее, причинив сказанному городу столько зла, сколько было в их силах, они доставили доброго короля в Лаон, когда же он въехал туда, никто не чинил ему в том препятствий, ибо для них стало уроком то, что произошло в Суассоне[385].
102. Далее, как то доподлинно известно, [арманьяки], носящие перевязь, каковые в то время из Парижа заправляли делами всего королевства, едва до них дошли вести о разорении города, приказали во всем Париже зажечь огни как то делается на праздник Св. Иоанна[386], словно бы им случилось наголову разбить сарацин или иных неверных, никто же не смел ныне им возразить или воззвать к жалости сказанных арманьяков, носящих перевязь [принадлежащих к обоему полу], ибо, как вам вероятно случилось видеть, возле сказанных костров, зажженных в канун праздника Св. Иоанна и Св. Петра теснилось не менее четырех тысяч женщин, причем все они были из достойных семей, отличавшиеся вполне добропорядочным поведением[387], и все они без исключения надели на себя перевязь, мужчин же здесь было бесчисленное множество, они же все питали к мерзкой арманьякской банде столь глубокую привязанность, что полагали будто любой не носящий сказанной перевязи недостоин более жить. И ежели кому случилось поднять против них голос, и сведения о том доходили до их ушей, такового человека ожидал немедля тяжелый штраф или же высылка, или же долгое заключение без всякого милосердия к провинившемуся.
103. Далее, добрый король отправился из Лаона в Перонн[388], куда съехались также представители Гента, и Брюгге и Франка, и иных добрых городов что во Фландрии[389], дабы вести с ним переговоры, туда же прибыла Дама из Голландии[390], но при том ничего не было решено.
104. Далее, король оттуда отправился к Аррасу[391], и подступил к городу с осадой, каковая затянулась на весьма продолжительное время.
105. Далее, в сказанный же год тысяча IIIIc и XIIII сказанными же арманьяками, носящими перевязь, в праздник Обретения Мощей Св. Стефана, что на III день августа[392], основано было братство[393] Св. Лаврентия Белых Риз[394], они же заявляли, будто таковое братство состояло единственно из католиков[395], добрых и верных Господу, единому их сеньору, каковой день Св. Лаврентия пришелся на пятницу. В следующее же за тем воскресенье ими устроено было празднество в честь Св. Лаврентия, на каковом присутствовали IIIIc человек, все до единого носящие перевязь, при том что никто иной, будь то мужчина или женщина не осмелился в это время посетить сказанный монастырь или присутствовать на их празднестве, при том что несколько добропорядочных людей, каковые отправились в монастырь дабы вместе со своими друзьями присутствовать на празднике в честь Св. Лаврентия, каковой должен был состояться в воскресенье, весьма опасались за свое добро, ибо никоим образом не принадлежали к сказанной банде.
106. Далее, в то время по всей Франции повсеместно шли военные распри, в то время как [в Париже] съестного, иными словами, хлеба и вина, было столько, что пинта[396] доброго вина, столь отменного и чистого, продавалась за цену в один парижский денье[397], при том что вином, как белым так и красным в Париже торговали сразу в сотнях мест, и хлеб распродавался так же бойко, при том что до самого конца года вино это отнюдь не загустело[398], не забродило[399] и не приобрело дурного запаха.
380
Александр Тютэ, первый издатель Дневника, уточняет, что это произошло «между 3 и 4 часами после обеденного времени».
382
По свидетельствам очевидцев, в этой оргии «принимали участие не только простые солдаты, но даже рыцари».
383
Опять же, согласно другим свидетельствам, «мощи и священные облачения валялись прямо на улицах».
384
Для Горожанина король и наследник престола представляют исключительно сторону добра, неправда же исходит от их «коварных арманьякских советчиков».
385
Горожане предпочли добровольно открыть ворота арманьякам, испугавшись того, что произошло в соседнем городе.
386
Горожанин смешивает два события — огни, зажженные в городе в ночь на 28 июня в честь праздника Св. Иоанна Крестителя, а заодно и в честь победы над бургундцами в Геннегау (этот праздник отличался особенной пышностью), с куда более скромными увеселениями, устроенными в мае в честь взятия Суассона. Для Горожанина важно одно — арманьяки празднуют победу над своими же соотечественниками.
387
Женщины из достойных семей (или просто «достойные женщины») во времена автора — жены представителей городского патрициата.
388
Перонн в то время находился на границе Французского королевства и герцогства Бургундского, и потому зачастую служил местом, где велись переговоры.
389
В Перонн прибыли представители четырех фламандских общин — Гента, Ипра, Брюгге и Франка. Подробности переговоров неизвестны, кроме того, что посланцы получили от короля богатые дары. Современные историки предполагают, что была сделана попытка склонить фламандцев к разрыву союза с герцогом Бургундским. В любом случае, успеха это не принесло.
390
Маргарита Бургундская, сестра герцога Жана Бесстрашного, жена Вильгельма IV Голландского. Безуспешно пыталась договориться о мире.
391
Аррас был первым городом, входившим в Бургундское герцогство. Осада продолжалась с 28 июня до начала сентября.
392
Первомученик Стефан был по легенде, побит камнями в Иерусалиме. Праздник Обретения (т.е. обнаружения) его нетленных мощей католиками отмечается 3 августа, православными — 15 сентября (или 28 по новому стилю).
393
Католическое братство всегда ставило перед собой цели постижения таинств христианской веры или совместного участия в благотворительных акциях. Основывалось, как правило, при монастырях, причем возглавлял его настоятель с разрешения местного епископа. Во времена Горожанина противостоявшие друг другу политические партии имели обыкновение принадлежать к единому братству.
394
Белый был геральдическим цветом арманьяков, и в то же время белыми были ризы августинских монахов, которым принадлежал в начале своего существование монастырь Св. Лаврентия; в то время как бургундцы избрали для себя алый крест Св. Андрея, и принадлежали к братству того же имени, избравшему для себя резиденцией монастырь Св. Евстафия.
395
Арманьяки и бургиньоны во время Великого Западного раскола поддерживали разных, враждующих между собой претендентов на папский престол. Противники, таким образом, оказывались с точки зрения арманьяков «схизматиками и еретиками». Бургундцы были того же мнения, что привело в конечном итоге, что духовенство, симпатизировавшее каждой из двух враждующих партий, отлучило другую от церкви.
397
Во времена Горожанина во Франции существовали две основные денежные системы — более старая, построенная на парижском ливре, и более новая — на турском ливре, появившаяся после того, как Филипп II присоединил Анжу к французской короне. Как парижский, так и турский ливр складывались из 20 солей (соответственно «парижских» или «турских» или 240 денье (один соль равнялся в обоих случаях 12 денье). Ввиду того, что парижский ливр был на четверть тяжелее турского ливра, парижский денье был по сути предпоследней по достоинству счетной единицей, равнявшейся 1 1/4 турского денье. Иными словами и хлеб и вино стали исключительно дешевы.
398
Речь идет о т. н. «ожирении вина» — болезни, вызываемой бактериями Bacillus viscosus vini. Болезнь эта характерна для молодого вина, в котором много кислоты, а сахар еще не успел перебродить. Бактерии образуют на поверхности вина плотную слизистую пленку, в дальнейшем вино густеет, приобретая консистенцию растительного масла или яичного белка.
399
Брожение может вызываться загрязнением вина молочнокислыми или иными бактериями, способными сбраживать сахар, получая на выходе органические кислоты. Вино при этом приобретает прогорклый вкус и неприятный запах.