А потом я внезапно вспомнил, что играть в квиддич очень опасно и попытался намекнуть об этом Минерве, связав это с несчастной кошкой:
—По-моему, господин директор, Поттер явно что-то скрывает. Накажите его, и он скажет правду. Я бы исключил его из команды Гриффиндора.
— Полноте, Северус, – МакГонагалл сразу поняла к чему я веду. Не скандалами, так прилюдным озвучиванием вставшей между нами маленькой проблемки, я добьюсь своего, —так сразу и исключить! Кошку ведь древком метлы по голове не били. И вообще, нет доказательств, что ее лишил жизни Поттер.
— Он невиновен, Северус. Пока не доказано обратное, – Альбус продолжал ломать комедию. Ну, естественно, мы этого никогда не докажем. Но Поттер должен же задуматься (вероятно, кость тоже умеет думать, наличие мозга у мальчишки я все равно ставлю под сомнение) о том, что гуляет кто-то страшный и заколдовывает кошек до такой степени, что для восстановления ее жизненных качеств понадобится Напиток Живой Смерти, причем модифицированный (хотя, для него это совершенно невыполнимая задача. Потому что это зелье с добавлением мандрагоры готовится только в двух случаях, и один из них как раз для выведения из оцепенения, вызванного взглядом василиска. Поттер же читать не умеет, а Локхарт ведь не прямым текстом назвал отгадку к ребусу Альбуса. Ну посмотрим, вдруг его озарит, к тому же у Поттера есть Грейнджер, которая каждое слово ловит с задумчивым видом).
А между тем Локхарт все больше и больше действовал нам всем на нервы, пытаясь даже меня научить варить зелья. Я напомнил ему о том, что конкретно в этой школе, именно я являюсь Мастером зелий. Он намек понял, и заткнулся. Еще бы, если он меня достанет, то причины его преждевременной смерти не выяснит никто, а скорее всего именно мне поручат расследование данного происшествия, но об этом он к счастью даже не догадывается. Крестный однажды поделился тревожными мыслями о том, что если этот придурок сильно уж начнет совать свой нос к Спраут, то школе предстоит серьезное разбирательство на тему: а куда мы собственно тело дели?
Альбус позвал нас обратно в учительскую, где вновь встал вопрос о Драко Малфое. Спустя час, мы наконец-то пришли к разумному консенсусу: Драко играет, Поттер играет, и я на месяц забываю кто такой Гарри Поттер…»
– А что, все прекрасно знали про василиска с самого начала? – воскликнул Рон Уизли.
– Уизли, даже я сразу начал догадываться, что за чудовище имеется в виду. Но когда узнал про оцепенение, то полностью был в этом уверен, – привычно растягивая слова произнес Драко.
– Но как…
– Почитай на досуге книжки. «Историю Хогвартса», например. Там ясно написано, что фамильяром Салазара Слизерина был василиск. Кого он еще мог в Тайную комнату засунуть? Дракона? Гиппогрифа? Кого? Грейнджер, от тебя-то я не ожидал – не ожидал.
– Но ведь Гермиона сама навела нас на мысль про василиска! – Пробормотал Поттер.
– Когда это я говорила вам про василиска? Я понятия не имела, что там находилось.
– Но ведь в больничном крыле мы нашли у тебя зажатый в кулаке листочек, где было написано и про василиска и подписано, что он ползает по трубам.
– И откуда мне было известно, что Тайная Комната находится в канализации? – уточнила Гермиона. В зале повисла недоуменная тишина.
– Дебилы. Мистер Уизли, читайте дальше.
«Когда мы закончили спор и уже собирались расходиться, прямо посреди комнаты передо мной появился патронус моей жены – лисица и начала взволнованно, голосом Фрай, говорить:
– Алекс убит. Никто ничего не понимает. Немедленно приезжай. Мы в Министерстве, в Холле, возле третьего лифта. Здание блокировано. Используй свою точку аппарации.
Я, совершенно не обращая ни на кого внимания, поднялся и вышел из учительской, чтобы сразу аппарировать. Я был в тот момент вне себя от бешенства. Я ее убью. Сначала. А потом разбираться буду. Это же чем нужно думать, чтобы патронуса прислать! А если бы я перед Темным Лордом сейчас стоял?! Дура! И еще в Отделе Тайн работает! Я Милтону скажу, чтобы духу ее там не было. И тут до меня дошло: Алекс убит.
Аппарировав к лифту, я увидел огромную толпу, столпившуюся в Холле. Еле протиснувшись и мельком взглянув на место преступления, я начал орать на Фрай:
– Дура! Ты что наделала?!
– Это не я! – испуганно пропищала она.
– Где группа! Где эксперты! Почему здесь эта толпа стоит! Ты понимаешь, что здесь все затоптали к Мерлиновой матери! Если это подозреваемые, то почему они еще не в Азкабане?!
– Ты почему на меня кричишь? – сквозь слезы прошептала она. – Почему я должна была за все это отвечать?
– А кто? Я что ли?! Ты меня здесь давно наблюдаешь?!
Она разревелась, но начала хотя бы соображать. Я потом перед тобой извинюсь, девочка моя, а пока ты мне нужна собранной и работоспособной.
Фрай, быстро взяв себя в руки, начала вызывать группы последовательно, начиная с криминалистов. Я огляделся. Вокруг меня образовалось много свободного пространства. Люди, составляющие толпу, подозрительно на меня смотрели и перешептывались. Один волшебник в зеленой мантии, пристально уставившись на меня, прямо спросил:
– Ты кто такой? Почему нас здесь держат?
Я опешил. Кто не знает Северуса Снейпа? Потом до меня дошло. Любая иллюзия при входе в Министерство спадает. Техника Безопасности, чтоб ее.
– Тобиас Фолт. Заместитель начальника Отдела Тайн. И получается временно исполняющий его обязанности. А кто ты такой?
Организм испуганно просочился в толпу и сделался невидимым. Проводив его тяжелым взглядом, я, наконец, решился подойти к лифту и детально рассмотреть, что произошло на самом деле. Подойдя поближе, я остановился. Сердце словно сжало невидимой рукой. Алекс. Как же так? Несколько секунд я колебался, затем, пересилив себе, опустился рядом с телом на колени. Мне хватило пары секунд, чтобы понять – Сектумсемпра.
О данном заклинании знает очень небольшой круг лиц, следовательно, исполнителя найти будет не так чтобы очень сложно. Вряд ли он и является заказчиком. Чтобы покуситься на начальника Отдела Тайн нужно отдавать приказ с пятого этажа Святого Мунго, а мои старые знакомые вроде там не прописаны.
Тут вариант напрашивается только один: что-то не поделить с другой такой же организацией за пределами Великобритании. Милтон – Милтон, что же ты с русским ФСБ не поделил (только там настолько отмороженные и уверенные в своих силах умелые и опытные ликвидаторы, к которым ни за что и никогда не подобраться. Мы даже не узнаем, кто это был. Я могу только о таких кадрах мечтать).
Алекс всегда делал ставку на ученых, и я так и не смог его переубедить, что нужно привлекать силовиков. Но, это все лирика. С представителем русской разведки я никогда не смогу встретиться. Если этот вариант единственный, то дело можно закрывать и оформлять как несчастный случай. Ехал человек в лифте, никого не трогал и упал на свой собственный полуторник, который зачем-то таскал с собой, раз пятнадцать. С кем не бывает.
Пару минут я сидел у тела своего начальника, ставшего уже давно близким другом. Затем решительно поднялся. Рано раскисать. Оплакать Алекса можно позже в одиночестве, чтобы никто не смог вмешаться в этот интимный процесс, а сейчас нужно работать.
Я зашел в лифт. И сразу же увидел, что Милтон в кабине был ни один. В дальнем углу лежало тело невысокого щуплого молодого человека в желто-черной мантии. Наверное, клерк из Отдела Бэгмана. Этот-то точно никому не нужен. Попал парень под раздачу. Увидев, что руках у обоих находились какие-то папки, я решил их забрать. Мало ли. И где носит этих криминалистов?!
Наконец, дождавшись группу, я спустился в свой кабинет, чтобы посмотреть бумаги Милтона.
Папку клерка я отбросил в сторону. Там абсолютно ничего интересного для меня не было. Какие-то данные по командам внутреннего чемпионата по квиддичу. Какие-то цифры. Я даже не стал во всем этом разбираться.
А вот в бумагах Милтона оказались списки всех сотрудников нашего Отдела. Возле некоторых фамилий стояли вопросы. Видно, что, до последнего, Алекс хотел выявить дятла. Возле моего имени вопроса не было, как и возле имени – Рубеус Хагрид.