В школе нападения василиска продолжались. Уже четверо пострадавших лежали в Больничном крыле. И вместо того, чтобы спуститься в Комнату, на очередном педсовете, который я благополучно пропустил, было принято решение сопровождать учеников на занятия.
Альбус постоянно меня шпынял, намекая на то, что я вроде бы обещал разобраться со змейкой. Я кормил его завтраками, и благополучно забывал об этом. Еще Хагрид. Идея посадить его на пару месяцев пришлась мне по душе. Он темный, так что все дементоры ему ниже пряжки.
На счет ареста лесничего мне пришлось выдержать нелегкий разговор с Фаджем.
Фадж был одним из очень ограниченного круга людей, кто знал обо мне правду. Не всю, разумеется, но хотя бы то, что я являюсь темным магом. Еще бы, он ведь присутствовал при обряде контроля. Только вот, знает он это касательно Северуса Снейпа.
А про нового начальника Отдела Тайн не знает по сути никто и ничего, кроме имени и внешнего вида. Самое главное, что на назначение кого бы то ни было конкретного в этот Отдел не мог повлиять даже Министр.
С чем это было связано, также никто не знал. Создавалось ощущение, что Отдел сам принимает решение о том, кто станет его Главой.
Вот этот непонятный Глава Отдела Тайн и отправился к Министру. Убедить его, что Хагрида нужно арестовать до выяснения, так сказать, было очень сложно. Он панически боялся крестного, а так как лесничий считался до мозга костей преданным Дамблдору, то… В конце концов я не выдержал и начал на Министра давить:
– Корнелиус, в школе – четыре нападения неизвестным на учеников. Четыре! В общем так, в сложившейся ситуации нам просто необходимо кого-то наказать. Если это не Хагрид, а учитывая его прошлое, он вполне подходит, то дайте мне какого-нибудь другого подозреваемого.
– Но Альбус… – жалко проблеял Фадж. Судя по его виду, о темном прошлом Хагрида он даже не подозревал.
– Директора Дамблдора я предупрежу, и объясню, что это не надолго, и как только преступник будет обезврежен, мы сразу же Хагрида отпустим.
– Ну хорошо. Я сам пойду к лесничему и уведомлю его об аресте.
Видимо нашего Министра ностальгия замучила, решил вспомнить деньки, когда работал простым дознавателем.
Хагрида я предупредил заранее. Видимо, какая-то часть моей паранойи передалась ему, потому что, когда я его покидал, он придвинул арбалет так, чтобы тот всегда был под рукой. За себя он вряд ли боится, но Хагрид прекрасно понимает, что живет на территории школы, и если за ним придут убийцы, то могут пострадать дети.
Арест Хагрида был запланирован на пасхальные каникулы, и состоялся сегодня.
Так вот, на первую тренировку я опоздал.
В качестве тренировочной площадки Эваном был облюбован Большой Зал суда. Мол, и скамейки удобные, и площадка в центре прекрасная, и места достаточно, и стены просто великолепно магию отражают. В общем, идеальное место, чтобы погонять двух бездельников. Двух, это потому, что полковник постановил: мы с Мальсибером прекрасно подойдем для создания боевой двойки. Спина к спине и все такое. Так как завтрак в Хогвартсе начинался в восемь утра, а занятия с девяти, то до половины восьмого я поступал, как в детстве, в распоряжение Эвана. С пяти утра до полвосьмого («конечно, Сев, я понимаю, что времени маловато, но мне же не нужно вам – бездарям основы вбивать, просто в паре научить работать»). Интересно, я когда-нибудь высплюсь? Или для этого мне нужно снова в Больничное крыло попасть?
Когда я пришел в зал в первый раз, Эван уже гонял Мальсибера: по скамьям, по полу, по стенам и даже по потолку. Серьезно, прямо бальзам на душу. Когда еще увидишь Рея, летающего по всему периметру немалого помещения.
Особое удовольствие я получил, когда полковник отвлекся от избиения младенца и переключился на меня, чтобы отчитать за опоздание. Рей тогда решил воспользоваться подвернувшимся шансом достать Эвана, но тот отмахнулся от угрозы за спиной, даже не обратив на него особого внимания, продолжая читать мне нотации.
У упавшего, одного из самых страшных Пожирателей, было тогда выражение лица обиженного ребенка, которому не просто не дали конфетку, но еще и отшлепали.
Я тогда понял о себе одну вещь, за годы спокойной жизни я действительно слегка так (почти полностью) потерял форму. Об этом мне в очень нелицеприятной форме заявил Эван, когда уже я бегал по стенам и потолку. Эта сволочь Мальсибер, в это время развалился на какой-то скамье и наслаждался зрелищем, еще и комментировал – зараза.
В общем, все возвращалось на круги своя, и палки, залитые свинцом и упражнения на гибкость. Единственной радостью для меня в этой ситуации было то, что Рею доставалось вдвойне, так как у меня уже был горький опыт, поэтому я тихонько выполнял все указания Эвана, а вот Мальсибер такого опыта не имел, и пытался качать права, за что был неоднократно наказан.
К концу первой недели мы с Реем сработались и уже могли более менее отражать каждую третью атаку. Решив, что мы готовы к более серьезной работе, Эван отдал нас моим нянькам, а сам ушел «заниматься делом, а не тратить время на двух недорослей, совершенно не ценящих усилий, которые в них вкладываются». Если Мальсибер решил, что станет проще, то первое же утро расставило все на свои места.
А сегодня после обеда, я вернулся в Хогвартс. Что-то давно я о Поттере не заботился. Да и необходимо выяснить, кто же такой у нас умный, очень здорово подделывающий мою подпись. Вообще-то у меня три кандидатуры: Минерва, после разговоров с Эваном я не сбрасываю со счетов никого, Флинт и Монтегю. Нужно еще все-таки папку из Отдела Бэгмана изучить. В общем, дел много.
Но, так получилось, что я попал прямиком в кабинет Директора. Предупредив Альбуса об аресте Хагрида, я устроился в кресле, возле дальней стены. Думал, что немного подремлю, но уснул основательно, до вечера».
– Нет, я не понимаю! Северус что, действительно думал, что я состою в Ближнем Круге?! Почему он меня на первое место в списке подозреваемых поставил?! – голос Минервы зазвенел.
– Мадам, а вы что, правда состояли в Ближнем Круге? А почему я Вас там не видел? А, я понял! Вы Беллу периодически замещали, – Мальсибер говорил восторжено, и в его голосе явно прослеживалось восхищение.
МакГонаглл ничего не ответив, просто встала, подошла к Рейнарду и отвесила ему подзатыльник. Затем она вежливо обратилась к соседу Мальсибера:
– Вы не могли бы пересесть на мое место? Спасибо, – последнее слово было обращено к спине удаляющегося на максимальной скорости волшебника. Затем, расправив несуществующие складки на своей мантии, она села рядом с Реем.
Тот напоминал нашкодившего мальчишку.
– Малфой, а чего это меня все бьют?!
Минерва устремила взгляд на секретаря Визенгамота и произнесла:
– Перси, продолжай.
«Разбудил меня вошедший в кабинет Альбус,который громко хлопнул дверью и радостно закричал с порога:
– Северус, меня наконец-то уволили! – он вытащил из одного из шкафов чемодан и начал кидать в него свои вещи, что-то при этом напевая. До меня не сразу дошел смысл сказанных слов, но потом…
– Как тебя уволили? Кто это сделал? Почему уволили именно тебя, и в то время, когда в школе продолжаются нападения и мы совершенно не знаем, кто это делает, а ты единственный, кто может завязать узлом нападающего, если, конечно, захочешь? – я, наконец, выдохся, а Альбус, посмотрев на меня сияющими глазами, задумчиво произнес:
– Дружок твой, Малфой. Принес мне записку какую-то от попечителей, в которой написано, что я отстраняюсь от занимаемой должности, в связи с ее несоответствием. – Он задумался ненадолго и произнес, глядя на меня в упор, – тебе не кажется, что с Малфоем что-то происходит?
– Откуда Малфой вообще взялся? – мне кажется или я действительно в последнее время не сразу начинаю понимать ход мыслей собеседника?
– Ну вот этого я не знаю. Мы с Корнелиусом тихо – мирно пришли арестовывать Хагрида, а тут он. Там еще Поттер с Уизли под мантией – невидимкой были.
– Эти-то какого там забыли? Вы что, Хагрида в Большом Зале арестовывали? Почему при его аресте присутствовало столько народу?