— «Ложкой снег мешая, ночь идет большая», — ласково похлопывая Васю по спине, зашипел я.
Как ни странно, но на какое-то время Вася перестал всхлипывать и стал двигаться вверх. Поднимались мы часа два, но когда оказались на площадке, то были удивлены, что по часам прошло только сорок минут, а нашего внутреннего времени — не меньше двух часов. Мы тут же это записали в блокнот.
Площадка была просто потрясная. На ней мы могли даже передвигаться, правда, передвигался вначале только я, а Вася лежал ничком и мелко дрожал.
— Хорошо живет на свете Винни-Пух, — запел я, конечно, если это можно было назвать пением. Потом я посадил Васю и привязал его за талию к ветке и уж только потом заставил встать на ноги. И, о чудо! Привязанный Вася смирился с высотой.
Как на ладони отсюда была видна вся деревня, и речка, и поросенок Борька, который, видимо, опять удрал от бабушки и несся на всех парусах к речке. Далеко на краю опушки бродила какая-то корова с теленком. Но то, что мы увидели еще, заставило даже Васю перестать бояться высоты и ныть. Маша и Даша с букетами пионов шли через поле с подсолнухами в лес. Зачем в лес, в котором полно цветов, нести цветы? Ну у меня и родственнички…
Мы записали свои ощущения, особенно Васины. — Вась, видимо, в космосе нам тоже придется петь, тебе сразу становится лучше.
Вася вдруг ткнул меня локтем в бок и сунул в руки бинокль: мои сестры возвращались из лесу, но без цветов. Видимо, их родственникам, которые в бегах — Дуне и Федьке, — не хватало лесных цветов, и сестрицы отнесли им садовых. Ну и ну.
О том, что было позже, вспоминать не хочется.
Я отвязал Васю и стал спускаться первым. Вася сел и твердо сказал: «У меня кружится голова, меня тошнит, и я ни за что не стану спускаться вниз, лучше умру здесь…» Я его уговаривал часа два, гладил его по голове, я бы на него и кричал, но все, что я мог делать, это шипеть, и я шипел!!! Но Вася опять почему-то стал плакать. Потом уже стал всхлипывать и я, когда увидел, что наши родители собрались у речки, мама плачет, а все в страхе кричат: «Вася, Петя…»
Наконец под далекие крики родителей, под лай собак и мое шипение Вася начал спускаться, наступая иногда на мою несчастную голову. Вот уж спускались мы действительно два часа.
Петя В.
Да, описать то, что мы пережили, невозможно. Тетя Оля плакала. Она начала даже складывать вещи, но папы ей напомнили о том, как две хорошо всем знакомые девочки в детстве тоже мечтали стать космонавтками и прыгали с деревьев с зонтиками! А мальчики ведь с дуба не прыгали, а только спускались по веревочной лестнице…
Что бы мы делали без наших пап?
Вася П.
8 июля. Наши папы решили сделать автопилот для Зверя с Конфеткой. Мамы возмущаются и считают, что они вдвоем пойдут учиться вождению в обычную автошколу и научатся гонять на «Победе» так же, как это делают все, никакого автопилота не понадобится. Папы соглашаются с мамами, но работу над управляющей программой для Зверя продолжают.
Мы с Васей думаем, что ведь это действительно полная победа над нашими Олями! Доказали изобретатели: в век технического творчества без изобретений и без нас, то есть изобретателей, — никуда!
Васина Оля приехала с конференции счастливая и привезла с собой из Парижа настоящую француженку, она тоже детский врач. Элен год стажировалась в Петербурге, поэтому немного говорит по-русски.
Мамы стали водить Элен с собой за ягодами грибами в лес и на подводное плавание на соединяющиеся озера.
Мама говорит, что Элен привезла нам царский подарок, трюфели, которых собирается превратить в самое изысканное блюдо. Элен рассказала, что на аукционе в этом году индонезийcкaя миллиардерша купила один такой гриб трюфель весом килограмм и двести граммов за сто двадцать тысяч долларов. Конечно, ее трюфели не аукционные, но от этого они не менее вкусные.
В Интернете мы с Васей быстро выяснили, что трюфели растут под землей на глубине двадцати сантиметров и что часто для их поиска дрессируют свиней. Мы тут же сообразили, что легко можем переплюнуть в щедрости Элен! Для этого надо Борьку научить отыскивать эти трюфели в нашем лесу, около деревни.