Вечер шел по плану. Сначала ужин вприкуску с концертной программой. Потом выпивка и танцы. И снова выпивка.
Лиза сразу предупредила меня, что если ее пригласит кто-то из компании Алымова, она не станет отказываться, а я не должен ревновать. Иначе наши отношения просто закончатся. На меня подобное заявление подействовало как холодный душ. И именно в тот момент я понял, что в нашей паре правила игры задает она.
Пока мы жевали закуски, каждый думал о своем. Я пытался понять, нравится ли мне такой расклад? Точнее, конечно, он мне не нравился. Но что я мог сделать, чтобы переломить ситуацию? И нужно ли было что-то делать? Я люблю ее — это факт. Но готов ли на всё ради этой любви? И тогда я решил проверить свои чувства на прочность в прямом смысле этого слова. Для начала, так как это был праздничный вечер, я решил попытаться расслабиться и получать удовольствие от ситуации. Черт возьми, я — счастливчик — вместе с любимой встречаю 2016-й в самом шикарном месте города!
Я широко улыбнулся Лизе. Выглядела она, как всегда, потрясающе. Светлое платье, в стиле 20-х, вышитое бусинами и стеклярусом, и оголяющее плечи и часть спины. Светлая голова, уложенная ретро-волнами, сияющее золотыми бликами лицо и красные губы единственным цветным акцентом. И сейчас эти губки на что-то дулись.
Я решил отвлечь ее от нерадостных мыслей светской беседой. А больше всего, как известно, девушки любят обсуждать свои наряды. Я еще раз внимательно присмотрелся к ее прическе, аксессуарам и сказал:
— Мне нравится в тебе, это умение изящно нарушать правила.
— Что ты имеешь ввиду? — Ее бровки поползли вверх, а губки вытянулись трубочкой на последнем «у». Выглядела она так, будто готовилась поцеловать меня.
— Несмотря на преобладание золотого в твоем наряде, сюда хорошо вписался серебряный браслет.
Лиза, как будто одернула руку с браслетом, и парировала:
— А что плохого в сочетании золотого с серебряным?
— Многие мои знакомые девушки такого соседства боятся, как огня.
— Пусть боятся… И много у тебя было девушек до меня?
Я смутился. Не думал, что она так повернет разговор. А она продолжила:
— Если обещаешь не рыться в моем прошлом, то я не буду пытать тебя насчет твоих бывших. — В ее глаза при этом мелькнули дьявольские огоньки. На мгновение я всерьез поверил, что она способна на пытки.
— Просто я его очень люблю, — Лиза любовно браслет тонкими пальчиками.
— Какая-то тайна? Это связано с твоим загадочным прошлым?
— Скорее, с интересной жизнью… Но ты же не думаешь, что я возьму и выдам прямо сейчас все свои тайны? — Она хитро улыбалась, а именно этого я и добивался.
А потом подали горячее, которое ели только те, кто по-настоящему любит поесть. Мы были сыты закусками. Лиза только скривилась, когда официант поставил пред ней огромную тарелку с ребрышками и картофельными шариками. Она пригубила шампанское и посетовала:
— Ах, до десертов еще далеко… А жаль.
Я нажал на кнопку вызова официанта и, когда услужливый молодой человек с эспаньолкой подошел к нам, попросил десертное меню за дополнительную плату. Официант кивнул и быстро удалился, а Лиза улыбнулась, как ни в чем не бывало.
Но не успели мы дождаться ее малинового сорбета, как концертная программа закончилась, и объявили танцы.
Через несколько минут от стола Алымовых отделился синий костюм. Лысоватый мужик галантно, насколько ему позволила средняя степень опьянения, пригласил мою даму на танец. Лиза с деланной улыбкой подала руку, а я легко кивнул в знак приветствия. Лиза танцевала, а я изо всех сил старался успокоить свою ревность. Получалось плохо. Как только музыкальная композиция сменилась на новую, Лиза села за наш столик. Но через пару минут ее снова пригласили. Через пять минут ситуация повторилась. Я, конечно, обещал быть терпеливым, но не настолько. Лизе в прямом смысле не давали съесть десерт.
Когда она в очередной раз вернулась за наш столик, я перехватил инициативу и пригласил ее на танец. На что она сделала скорбное выражение лица и сказала, что хочет передохнуть. Но передохнуть ей не дали. Очередной серый костюм подошел к нашему столу. Лиза уходила с ним на танцпол, а я просто кипел от ярости. Складывалось впечатление, что все мужики из свиты Алымова решили во что бы то ни стало полапать ее под прикрытием странной светской традиции — приглашать на танец чужих женщин. Я бросил взгляд на Алымова и увидел, что он смотрит на меня в упор, не отводя взгляда своих маленьких хитрых глаз. Вот он наклонился к соседу справа и начал что-то говорить ему, посмеиваясь и глядя на меня.
Что ему было нужно? Мы, конечно, были знакомы еще со времен бала, но приятелями не были. Да и врагами — тоже. Алымов явно затеял какую-то игру. Я следил за ситуацией. Вот Лиза идет за стол, но ее уже по дороге перехватывает мужчина, который только сидел рядом с Алымовым. А сам хозяин жизни наблюдает за мной и за Лизой с азартом. Правильно. Скучно ему. Все лебезят да кланяются. Разнообразия захотелось. Мордобой на вечеринке — чем не разнообразие? Увидел, наверное, как я чуть ли зубами скрипел с самого первого танца Лизы. И во что бы то ни стало хочет вывести меня из себя.
Я подсчитал количество мужиков за его столом. Выходило, что еще четверо должны были пригласить Лизу на танец. Но в эту игру можно было играть вдвоем.
Не дожидаясь смены музыки, я бодрым шагом направился к столу Алымова. А что? Мы же знакомы. По этикету не возбраняется и даже приветствуется поздравить знакомого и знакомых знакомого с праздником. И пригласить чужую женщину на танец. Улыбался во всё лицо, вспомнил обо всех своих сексуальных победах — это придало уверенности и даже наглости, на которую так падки женщины. Включил, в общем, свои релизеры на полную катушку.
И первой жертвой своего обаяния сделал привлекательную брюнетку с высокой прической, спутницу того самого мужика, который сейчас где-то на танцполе развлекался с Лизой. А может, не развлекался, но должностью свою отрабатывал? Или не должность, но бонус новогодний? Не важно. Главное, что его скучающая спутница, то есть, жена, сейчас во всю улыбалась моим комплиментам. От улыбки проявилась сеточка морщинок, выдавая возраст дамы. Ее грудь время от времени вздымалась под синим платьем, а в ушах блестели сапфиры.
— У вас есть дети?
— Да, двое сыновей.
— Как? У такой молодой женщины уже двое детей? Наверное, они родились, когда вам было 16 лет? О, не смущайтесь, Джульетте было 14, когда она влюбилась в Ромео, и собственная мать считала ее старой девой.
Женщина зарделась, опустила голову, ее руки вспотели, и стало как-то неловко за неприкрытую лесть. Но на войне, как на войне.
Помятуя о том, что у меня времени еще — три мужика, то есть три музыкальные композиции, я, не смотря в сторону нашего стола и даже не пытаясь найти взглядом Лизу, проводил даму за стол и тут же пригласил на танец ее соседку — полноватую женщину в светлом шелковом платье.
Новая дама, несмотря на комплекцию, оказалась прекрасной партнершей, за что тут же получила град комплиментов и мою искреннюю улыбку. Оказалось, она — бывшая танцовщица, ушла из шоу-бизнеса, когда вышла замуж. Шоу-бизнес? Во Владивостоке? Серьезно? Но я был весьма серьезен внешне и мое «восхищение» — тоже. Во время танца я взглянул на Алымова. Его улыбочка сдулась и стала какой-то кривой. Он слушал своего соседа по столу с другой стороны, но как будто в пол уха.
Его молоденькая жена Люция сидела не рядом с ним, а через двоих мужиков от собственного мужа. Я не сразу ее заметил в полумраке банкетного зала, потому что она была одета в черное кружевное платье без всяких блесток. Женщина выглядела расстроенной и пила бокал за бокалом. Я хотел пригласить ее, но была вероятность, что она уже сильно пьяна.
Решив понаблюдать за Люцией, следующей жертвой я выбрал сухощавую блондинку с большими губами и огромными накладными ресницами. Ее губы были натуральными. О чем я не преминул ей сообщить сразу с извинениями за нескромную ремарку: