Странная была ситуация. И глупая, но влез в нее я сам. Нет бы отказаться от игры, но захотелось же героем себя показать — показал. И теперь рисковал не довезти ее домой. Выглядело бредом, как если бы я ночью один без наличных, телефона и карт оказался в другом городе. Брррр…
И тут Алымов, растянув губы в улыбочке, нараспев произнес фразу-шок:
— А поставь свою женщину… На ночь… Моя-то сегодня из строя вышла. — Толстые пальцы, толстая сигара.
В кристальной тишине, которая вдруг будто пологом нас накрыла, было слышно, как зашипела сигара, когда он делал длинную затяжку, мерзко вытягивая губы. До всех присутствующих медленно доходил смысл нескромного алымовского предложения. Лиза начала смеяться, сначала тихонько, а потом во весь голос. Ее глянцевые губы растянулись от смеха. Шепотки окружающих нас людей. Лариса вздохнула. Нас облепили любопытные взгляды. Алымов картинно выдохнул дым мне прямо в лицо. Издевается??
— Я оплачу… — но договорить, что пасую, не успеваю.
Лиза, все еще смеясь, говорит:
— Алекс, я согласна! Ахахаха!!! Ну, честно, не губи ты свою ипотеку, не стоит!
Потрясение, ступор, полное не понимание ситуации.
Взвился змей ревности, захлестал изнутри раскаленными кольцами. Больно. Удушающе. Я пишу эти слова, и всё равно не могу передать того клубка эмоций и мыслей, которые меня тогда атаковали. Будто время сжалось, и я пережил весь спектр ярости и бессилия разом.
Я принял решение! Честно сберечь ее от этой грязи. Но, похоже, она сама в эту грязь лезла, подгребая всеми конечностями…
— Лиза?..
— Дорогой, я прошу тебя. — Она посмотрела мне в глаза… умоляюще? — Мы с Ренатом друзья… А ты что подумал? — И она снова захохотала.
И все вокруг подхватили ее смех. У всех отлегло, а произошедшее превратилось в невинную шутку. Я проиграю, а Алымов увезет ее куда-то в своем кортеже из больших блестящих машин. И это будет сродни похищению невесты на свадьбе. Понарошку.
Кровь стучала в висках. Лиза, что ты творишть?? Но она не унималась:
— Итак, ставки сделаны. Крупье, открывайте карты!
— Не спеши, Лизок, — Алымов по-отечески осадил ее. Да он ей в дедушки годится! Что происходит со мной, с ней, со всеми?? — Сначала вскрываемся мы.
И он открыл свои карты — пару красных королей. А выложил свои восьмерки. Его пара была гораздо старше моей. Я готов был выть от отчаяния, а Лиза широко улыбалась глядя на стол. Тонкая жилка пульсировала у нее на шее, но больше ничего не выдавало волнения.
Крупье начал переворачивать оставшиеся карты. На тён выпала семерка бубен. Пролет. А на ривер — валет пик…
Радостный рев толпы привел меня в чустство реальности. Лиза прыгала рядом со мной как ребенок на своих высоченных каблуках. Ее обнимала Лариса, она полезла обнимать меня. Радостный вопль: «Милый, я верила в тебя!» заглушил официальный тон крупье, который согласно правилам озвучивал очевидное:
— Стрит-флеш в пиках и выигрыш в три миллиона рублей получает молодой человек. Поздравляю. И желаю удачи в наступающем году.
Крупье продолжал еще что-то говорить про кассу, про рулетку и автоматы. А я сидел и не верил своим глазам. Просто онемел и застыл от счастья. Я выиграл! Выиграл!!! Лиза никуда не поедет и останется со мной!!!
— Заставил ты нас всех понервничать, ох заста-а-авил. — Алымов тяжело поднялся из-за стола и протянул руку. Я тут же вскочил и пожал толстые пальцы.
Алымов курил, смотрел на меня и на Лизку, которая висела на моей шее, а потом крякнул:
— Нормальный у тебя кавалер, Лизка. Одобряю.
Я тогда не придал особого значения этим словам. Просто упал на волну эйфории. Вечер закрутился дальше калейдоскопом. Смотрели фейерверк, и Лиза что-то шептала на ухо о чествовании победителя. У нас обоих открылось второе дыхание, мы до утра танцевали, пили и говорили с кем-то и наедине. Все меня поздравляли, улыбались, и я чувствовал себя героем, баловнем судьбы.
А утром на гудящую голову пришло две мысли. Первая: денег теперь столько, что, возможно, не придется брать ипотеку. И вторая: на каком основании Алымов решает с кем быть Лизе??»
«Прошло две недели с новогодней вечеринки, и не было времени писать. Да и нечего. Прав классик, говоря, что все счастливые семьи счастливы одинаково. И хотя у нас с Лизой пока — не семья. Мы к этому идем.
Я перестал терзать себя сомненьями насчет Алымова. У человека синдром бога, он думает, что без его разрешения ни одна тварь на земле не смеет дышать. Ну что ж, у каждого свои недостатки. После новогоднего более близкого знакомства мы обменялись визитками, и он уже по слухам обсуждал с нашим собственником какие-то варианты сотрудничества.
Почему же пишу? Произошло нечто странное. И пока я не могу найти этому объяснения. Надо сказать, что Лиза никогда не просила у меня денег. То есть, напрямую. Я не беру в расчет плату в общепите и те вещи, которые я покупаю ей, если мы идем вместе в торговый центр. Прочие подарки и совместные поездки за город я тоже оплачиваю полностью сам. Мы не договаривались. Просто с самого первого дня знакомства я плачу за нее, а она не делает из этого тему для обсуждения. И я рад. Мне приятно ухаживать за ней. Знать, что я могу ее чем-то порадовать.
Но сегодня она попросила у меня двадцать тысяч. Наличными. И попросила не расспрашивать ни о чем. Просто сказала, что это бы очень ей помогло. Видя, что она и так расстроена, я не стал допытываться. Если честно, никогда не задумывался, кто оплачивает богемный стиль жизни студентки четвертого курса. Полагал, что родители. И наверное, что-то пошло не так. Возможно, у нее нет денег на элементарные вещи — еду, бытовую химию. Я дал нужную сумму. И, видя, что она не в настроении, сослался на занятость и собрался ехать домой.
Тут тоже надо пояснить, что если у Лизы реально плохое настроение, то лучше уходить из радиуса ее воздействия, не то хуже будет. В такие дни никакие мои шутки, подарки и помощь на нее не действуют. А она может быть очень резкой. Так что, как и в случае с деньгами, мы никогда не договаривались, но я всегда понимаю, когда мне лучше уйти. В крайнем случае, она попросит остаться. Но сегодня не попросила.
На улице я сел в машину и тут мне позвонил Колька из Китая. Звонок этот был неожиданный и очень обрадовал меня. В машине было тепло, грела печь, магнитола тихо наигрывала джаз, Колька рассказывал свежие новости и шутки. Мы говорили недолго, попрощались. А потом я посмотрел в ее окно. Я всегда смотрел в окна ее квартиры, перед тем, как уехать. На шторы, закрывающие большое окно гостиной, падали две тени. Одна принадлежала Лизе, другая — человеку в шапке с большим помпоном.
Я даже додумать не успел, как уже несся по лестнице на второй этаж. В замочной скважине заворочался ключ, но я успел подняться на один пролет верх. Эта лестница вела на чердак, и там мы тоже однажды были. Но теперь я из темноты наблюдал, как открылась дверь ее квартиры, и из нее вышел тощий парень в шапке и шарфе болельщика городской футбольной команды.
— Получил свои деньги, теперь вали, — раздраженно шипела Лиза.
— Даже чаем не напоишь? — Нагло поинтересовался парень. Впрочем, судя по интонации, настаивать он не собирался, а вот позлить лишний раз Лизу ему было в радость.
Парень начал спускаться вниз. Я бы проследил за ним, но Лиза долго держала двери открытыми, убеждаясь, что он вышел на улицу. Как только она заперлась на ключ, я тихо спустился и выбежал во двор — никого уже не было. Тропинки от дома вели в разные стороны, и искать теперь наглеца было так же эффективно, как и иголку в стоге сена.
Я уже дома. Пишу и вспоминаю. Но никаких идей насчет вымогателя совершенно нет. И у нее не спросить. Сказать не скажет, только обидится на недоверие».
Глава 6