Щелкнул замок, дверь открылась настежь. В проходе стоял ее муж. Бледный, будто покойника увидел. «Это он меня без макияжа увидел» — пробежала шальная мысль. «А скоро он поймет, что я вообще не в адеквате. И бросит. Он неадекватных не любит. Лизку вот разлюбил».
— Диана, слава богу, с тобой все в порядке!
— В порядке… — повторила она эхом.
— Ты воцап видела? Я тебе сто сообщений прислал! Сначала про торт, а потом понял, что ты не отвечаешь и запаниковал. Вдруг с тобой что-то случилось??
Муж прошел в квартиру, а вслед за ним тоже с сумкой, зашел Колька. В жизни он был чуть ниже и щуплее, чем казался по скайпу.
— Диана, добрый вечер. — Колька искренне улыбался. — Извини, что без торта, я хотел в магазин зайти, но этот мне не дал. Торопился к тебе. Секунды считал.
— Колька, да… — Муж что-то хотел сказать, но осекся.
Диана молчала. Она ничего не сказала, когда Алексей прошел в гостиную и увидел на диване раскрытую тетрадь. Следом в гостиную вошел Колька, присвистнул и сказал:
— Ооо… А я говорил тебе, Лех, сожги ты эти свои мемуары.
Муж повернулся к Диане. Выглядел он еще бледнее и нервознее.
— И до какого момента ты уже дочитала?
— Ты сдал тест на отцовство.
— И?
— Что, «и»?
— А дальше?
— На самом интересном остановилась, — рассмеялся Колька.
Он подошел к дивану, взял тетрадь и, протянув ее Диане, сказал:
— Динка, читай последнюю запись. Можешь вслух. Да-а, лучше присядь. — Колька чуть ли не ржал.
А Диану одолевали противоречивые чувства: с одной стороны хотелось прибить этого рыжего, который держал тетрадь и улыбался во всю ширину своего лица. С другой, его ремарка «лучше присядь» могла свидетельствовать о том, что в ближайшем будущем она узнает нечто такое… такое…
Она тряслась, как осиновый лист на ветру. Вся ее жизнь сейчас зависела от содержания этой записи.
И вся жизнь ее мужа в течение девяти месяцев так же зависела от результатов, которые были записаны в той самой тетради. От такого взгляда на ситуацию внутри ее проснулась теплая жалость. Подумать только, девять месяцев жить с подобным грузом.
Захотелось обнять его, попросить прощения и сказать, что любит. Любит. Несмотря ни на что.
Диана выхватила из Колькиных рук тетрадь, перевернула страницу и начала читать:
«У меня больше нет ребенка…»
Женщина подняла глаза на мужа, который будто примерз на месте.
«ДНК-тест подтвердил, что я не являюсь отцом дочери Лизы.
До сих пор перечитываю бланк с результатом и не могу поверить».
Женщина согнулась пополам, слезы хлынули ручьем по щекам. Заботливые руки подхватили ее и усадили на диван.
— Больше никогда, никогда слышишь, я не буду читать твои дневники! — Диана рыдала, как в детстве, громко, размазывая мокрое по лицу.
— Солнышко, нет у меня больше дневников. Ты ж до самого последнего слова все прочитала. Успокойся, моя хорошая. Всё уже закончилось. — Муж гладил ее по волосам и по спине.
Он больше ничего не говорил, понимая, что Диане нужно просто выплакать всё напряжение, которое скопилось за последние дни.
— Даа, Динка, представляю, какая интересная неделя у тебя была. — Продолжал иронизировать Колька.
Диванная подушка полетела в его сторону, но он поймал:
— И всё-таки, Леха, сжег бы ты этот компромат.
— Рукописи не горят, — процитировал Алексей Булгакова.
А после молчания добавил:
— Я оставил их для того, чтобы помнить…
— Всех жертв своих соблазнений? — Перебила его Диана.
Она уже не плакала. Но поджала губы и пытливо всматривалась в мужа.
— Помнить всё… Например то, что случайные связи не делают человека счастливым. Что не важно, как именно знакомиться с девушкой. Если ты ей понравился, достаточно сказать: «Привет». И еще помнить, что любая влюбленность рано или поздно заканчивается. И только от меня и тебя, Дина, зависит, будем мы счастливы или нет. Каждый день я делаю выбор. И ты его делаешь, Ди. Каждый день я встречаю много красивых и умных женщин. А ты встречаешь много достойных мужчин. Я могу получить любую из красавиц, которые меня окружают. Точно знаю, что могу. И ты можешь, Диана. Но ты этого не делаешь. Почему?..
— Потому что люблю тебя.
— Потому что каждый день ты выбираешь меня. — Муж нежно обхватил ладонями ее лицо, его пальцы стирали остатки слез. — И всегда выбирала, даже когда сомневалась в своем выборе. — Он пристально смотрел в ее васильковые глаза. — Со мной происходит то же самое. Каждый день я выбираю тебя. А эти дневники — моя память о том, как я учился искать тебя, соблазнять тебя, делать тебя счастливой каждый день. А еще это память о том, что я мог тебя потерять…
— Но ведь не потерял… — она потянулась к нему, и приникла к его губам…
В этот момент она поняла, как счастлива, возможно, так как ни одна женщина в этом мире… Он любит ее. А она без памяти влюблена в него. И ни что не может помешать им быть вместе. А это самое главное.
А что до прошлого… Оно есть у каждого. И Леша прав: главное то, что мы выбираем каждый день.
Здесь и сейчас.
— Кхм-кхм… — смущенно напомнил о себе Колька. — Раз уж вы решили жить долго и счастливо, может, покормите меня наконец-то ужином?
Алексей и Диана прыснули от смеха одновременно. Целоваться рядом с этим типом было решительно невозможно!
Они синхронно схватили по диванной подушке и зашвырнули их в Кольку. Понимая, что два снаряда сразу ему не поймать, Колька пригнулся:
— Дианка! Кончай издеваться, корми гостя! — Ржал он в голос.
— Пойдемте на кухню, мальчики. — Примирительно позвала их Диана, получив сатисфакцию.
Но всё же, нанесла контрольный удар:
— Коля, а хочешь, я тебя с девушкой познакомлю? Вика зовут…
Вместо эпилога
Ранним утром она выскользнула из его объятий.
Не спалось.
В голове кружился ворох мыслей по поводу прочитанного вчера. И по поводу сказанного.
Она умылась в ванной, зашла в кухню и поставила на плиту турку с кофе. А потом уселась за стол, подобрав одну ногу, и принялась гипнотизировать печку. Часы на микроволновке показывали 5:30. В такое время весь дом еще спал.
— В турке варишь?
Диана вздрогнула — муж умел незаметно подкрадываться. И хотя свой вопрос он прошептал, в оглушающей утренней тишине это прозвучало, как набат у самого уха.
— Чтобы не будить никого.
— Кольку и пушкой не разбудишь, — с этими словами муж уселся за стол.
— А ты откуда знаешь?.. А-а, точно. Вы же жили вместе.
— Теперь ты знаешь обо мне всё, жена. — В этом вопросе и тоне голоса Алексея Диана услышала подтекст, но не могла понять, какой именно.
Констатация факта? Ирония? Обвинение?
— Я, кажется, должна извиниться?.. За то, что в сейф влезла. И в твое прошлое… И вообще…
— Это я должен просить у тебя прощения.
— Ты знаешь… Я думала об этом… Если абстрагироваться от того, что я узнала… некоторые факты твоей биографии… то просить прощения тебе не за что. Правда. То, что было до брака — не считается. А по отношению ко мне ты всегда был идеальным мужем.
— Был… — По интонации опять было не понятно вопрос это или утверждение? — Диана, боюсь, произошло непоправимое.
— Что ты имеешь в виду?
Кофе с шипением вылилось на плиту. Леша подскочил к плите одновременно с Дианой, но он первым успел переставить турку на соседнюю конфорку.
— Выкипел, все-таки… Поставлю кофе-машину. — Было в его голосе что-то новое. Раздражение?
Муж отточенными движениями заряжал кофе-машину, а Диана снова уселась за стол.
— Леша, не тяни, пожалуйста… Что такого произошло непоправимого?
Алексей развернулся к ней весь какой-то взъерошенный. Суровым взглядом прошил насквозь. Потом подошел к ее стулу и сел рядом на корточки, положив руки на колени жены. Заглянул в глаза, как будто искал в них что-то.