Дневник плавания с Берингом к берегам Америки. 1741-1742

Я опускаю десять лет непрерывной подготовки к этому плаванию, иные бесконечные трудности, расходы, гибель людей и животных в 1733 — 1741 годах, а также обстоятельства и результаты отдельного плавания капитана Шпанберга[6], которые ничего общего не имеют с моими задачами. Я обращаюсь исключительно к тому, что касается плавания капитана-командора (и капитана Чирикова[7], пока оба пакетбота были вместе в море) и что произошло с 6 июня 1741 года, когда мы отплыли из гавани Святого Петра и Святого Павла[8] в Аваче, до 26 августа 1742 года, когда мы вновь достигли этой гавани. Но коль скоро известно, что меня отправили в 1738 году из Санкт-Петербурга только на Камчатку изучать растения, животных и минералы[9] и я нимало не собирался участвовать в предприятиях этих офицеров, я коротко объясню, каким образом тем не менее оказался в их компании.

В 1740 году в прошении, направленном Высокоправительствующему Сенату, я покорно просил дозволения сопровождать капитана Шпанберга в другом предстоящем плавании — в Японию, чтобы, учитывая уже понесенные великие затраты, меня облекли заданием собрать подробные сведения об островах на пути, а также о самой Японии[10].

Но когда капитан-командор Беринг узнал о моем ненасытном желании посетить чужие земли и обследовать их состояние и диковины, он направил мне в феврале 1741 года особое письмо из гавани Святого Петра и Святого Павла, в котором просил прибыть к нему, чтобы обсудить со мной различные вопросы.

Я сразу понял, что меня хотят убедить присоединиться к экспедиции в Америку, и не стал понапрасну терять время: со служилым человеком я выехал на собачьих упряжках, чтобы с ним встретиться[11].

Как только я прибыл, он привел мне множество оснований необходимости и полезности услуг, которые я мог бы оказать[12], и как благосклонно мое предприятие будет воспринято в высоких сферах, если я решу стать его спутником.

Я ответил, что не имею приказа плыть в Америку, а сам не осмеливаюсь принять такое решение, тем более что я уже попросил дозволения Правительствующего Сената отправиться в Японию. Я добавил, что решение плыть в Америку можно счесть весьма вольным и бездумным нарушением, если американское путешествие затянется и меня не окажется на месте по прибытии приказа отправиться в Японию.

Но капитан-командор заверил меня, что возьмет на себя всю ответственность, а также обратится относительно меня с прошением в Правительствующий Сенат. Кроме того, он обещал также предоставить мне все возможности для достижения чего-либо существенного и, при необходимости, выделить мне людей, сколько потребно, так как мне придется оставить тех, кто мне здесь подчиняется[13].

Позднее, посовещавшись со всеми офицерами экспедиции, он также передал мне официальное письмо с предложением, хотя и касающимся лишь точного наблюдения минералов.

Поэтому я решил принять предложение ввиду того, что изучение Камчатки от этого никак не пострадало бы[14]. Надеюсь, что теперь все более благосклонно воспримут рассказ о моем предприятии, тем более что оно было лишено какого бы то ни было личного интереса, основываясь лишь на общем благе, особых интересах Академии Наук Ее Императорского Величества и на моем самом покорном чувстве долга. Кроме того, я не ожидаю взыскания за то, что сделал что-либо без приказа, поскольку дальнее расстояние не позволило мне послать предварительно свои предложения и ждать указаний предпринять дело, которое могло бы подождать несколько дней до моего собственного решения, но не указаний издалека[15].

Поэтому я также заранее ожидаю милостивого прощения, хотя после четырнадцатимесячного отсутствия и шестимесячного морского путешествия, весьма затянувшегося, тяжелого и опасного, я возвратился лишь с немногочисленными результатами и полезными открытиями, но не по своей вине, а потому, что капитан-командор плохо сдержал данное мне обещание: я увидел материк лишь на расстоянии и был с великой неохотою высажен на несколько часов лишь на трех островах, безо всякой помощи, словно преступнику с множеством саркастических комментариев в ответ на мое честное усердие. К тому же, поскольку капитан-командор не принимал от меня ни малейшего совета (он слишком полагался на собственное мнение), последствия и Божий суд явственно показали, насколько мои резоны отличались от его необоснованных предположений и как велико было, несмотря на крайнюю досаду, мое почтение к нему, его рангу и вытекающим из него преимуществам.

6

Шпанберг (Спангенберг) Мартын Петрович, датчанин, родился в Йерне в Ютландии в 1698 г. Принят на службу в Российский флот с чином лейтенанта в ноябре 1720 г. С 1725 по 1730 г. в чине капитан-лейтенанта был в составе Первой Камчатской экспедиции Беринга. В 1731 г. назначен во Вторую Камчатскую экспедицию для заготовления провианта, в 1732 г. утвержден начальником отряда судов для плавания к берегам Курильских островов и Японии. Два плавания эскадры Шпанберга состоялись в 1738 и 1739 гг., и еще одно — в 1742 г. В 1743 г. в связи с окончанием экспедиции был оставлен со всей командой в „сибирских городах”, но в 1745 г. самовольно возвратился в Петербург, за что был приговорен к смертной казни, но затем лишь понижен в чине на три месяца. В 1749 г. командовал новопостроенным в Архангельске кораблем „Варахаил”, который на баре Северной Двины опрокинулся и затонул. В потоплении судна Шпанберг был признан по суду невиновным и продолжал морскую службу в чине капитана 1 ранга до своей смерти в 1761 г. (ОМС, I, с. 427 — 429).

7

Чириков Алексей Ильич, родился в 1703 г. В 1715 г. поступил в Навигацкую школу в Москве, в 1716 г. переведен в Морскую академию в Санкт-Петербурге. 2 марта 1721 г. за отличные успехи в науках произведен в унтер-лейтенанты. С 1722 г. по январь 1725 г. — преподаватель Морской академии. 20 января 1725 г. произведен в лейтенанты и направлен в Первую Камчатскую экспедицию Беринга. После окончания экспедиции произведен в капитан-лейтенанты (1730), капитаны 3 ранга (1732) и, по новому штату, в капитаны полковничьего ранга (1733). С января 1733 г. — во Второй Камчатской экспедиции. С 1740 г. по сентябрь 1743 г. — командир пакетбота „Св. Павел”. В 1744 — 1745 гг., после окончания экспедиции, находился в Енисейске, в 1746 г. отозван в Санкт-Петербург. 5 сентября 1747 г. произведен в капитан-командоры. Умер в Москве в декабре 1748 г. (ОМС, I, с. 414 — 415). О нем: Лебедев Д. М. Плавание А. И. Чирикова на пакетботе „Св. Павел” к побережьям Америки. М., 1951; Дивин В. А. Великий русский мореплаватель А. И. Чириков. М., 1953.

8

Современный город-порт Петропавловск-Камчатский в Авачинской губе. Основан в 1740 г. как база Второй Камчатской экспедиции; с июня по сентябрь 1740 г. под руководством штурмана И. Ф. Елагина здесь были возведены первые здания будущего города — жилой дом на пять квартир, три казармы, три амбара и, несколько позже, церковь (РЭ, I, с. 214, 215). По словам С. П. Крашенинникова, уехавшего с Камчатки в 1741 г., „там построены преизрядные дома, особливо же великолепно по тамошнему состоянию строение Камчатской Экспедиции, которое стоит около Петропавловской гавани. Вящее еще украшение придает ему церковь с пристойным зданием, что на изрядном месте воздвигнута” (Кр., II, с. 242).

9

Согласно инструкции, полученной Стеллером от руководителей Академического отряда Второй Камчатской экспедиции профессоров И. Г. Гмелина и Г. Ф. Миллера, он должен был в Охотске и на Камчатке изучать и описывать „все до истории натуральной и политической касающееся, и чинить во всех местах, где прилично будет, физические и метеорологические наблюдения”, проводить этнографические исследования, делая соответствующие зарисовки: „изобразить, например... семью в их платье с юртами и с посудами и с прочим шкарбом, да шаманство над больным бываемое, или иное что достопамятное...”, вести географическое описание различных мест, руд, минералов, деревьев, трав, зверей, рыб (РГАДА, ф. 199, д. 527; д. 6, л. 1 — 10; Ширина Д. А. Летопись экспедиций Академии наук на северо-восток Азии в дореволюционный период. Новосибирск, 1983, с. 22 — 23).

10

Из переписки членов Академического отряда А. П. Горланова и Г. Ф. Миллера известно, что Стеллер еще по пути на Камчатку направил из Киренска донесение в Сенат, в котором просил, что „ежели, паче чаяния, вторично будет отправлен в Японию капитан господин Шпанберг, то б и он с ним отправлен был”. С собой Стеллер намеревался взять живописца И. X. Беркгана и одного из двух подчиненных ему студентов — А. П. Горланова или С. П. Крашенинникова (Изв. ВГО, т. 75, вып. 2, 1943, с. 38).

11

То есть из Большерецка (побережье Охотского моря) через Камчатский полуостров в Авачинскую губу (побережье Тихого океана). Собачьи упряжки в это время были единственным транспортным средством на Камчатке.

12

В своем рапорте Сенату от 16 ноября 1742 г. Стеллер приводит следующие доводы Беринга: „1) рассуждения из истории натуральной и что касается до физических обсерваций и случающихся на море разных натуральных вещей, и из того предложенные от меня советы, из которых усмотреть можно было, близко ли в расстоянии земля от нас или далече, им весьма будут потребны; 2) ежели он, капитан-командор, пристанет, то при команде его такого человека ни одного, который бы натуру земли, минералы исследовать и познать мог, незнаемые звери, птицы, рыбы, травы и прочее, что до натуральной истории касается, наблюдать и подлинное историческое описание сочинить мог, не имеется, в чем не токмо то, что до любопытства, но и для пользы касается, заключается; 3) никто из офицеров, хотя бы кто и мог, время столько не имел, дабы, ежели какие найдутся люди, их натуру, возраст, обычай, поступки и житье подлинно наблюсти, и по тому историческое описание тех народов сочинить мог, из которого б усмотреть можно было, какая земля, какая это нация, в чем сходствует и разнствует от прочих, а наипаче от иных американских народов...” (РЭ, I, с. 270 — 271).

13

Группа Академического отряда, руководимая Стеллером, состояла из студентов С. П. Крашенинникова и А. П. Горланова, живописца И. X. Беркгана и камчатских служилых А. Данилова, П. Антонова, О. Аргунова и Ф. Лепехина.

14

Исследование Камчатки было начато еще до прибытия туда Стеллера студентом, будущим академиком С. П. Крашенинниковым. С 1738 г. по июнь 1741 г. Крашенинников успел десять раз пересечь полуостров в различных местах, обследовать значительную часть охотоморского и тихоокеанского побережий, долины наиболее крупных рек, мысы, бухты и самые крупные вулканы, собрать ценный этнографический материал. Общая протяженность пройденных Крашенинниковым маршрутов составила около 5200 км. По результатам этих исследований в 1751 г. Крашенинниковым был закончен фундаментальный труд — „Описание земли Камчатки”, изданный в 1755 г., уже после его смерти. Сам Стеллер после возвращения с острова Беринга успел в 1744 г. посетить Анадырск и о. Карагинский.

15

Стеллер уведомил Сенат о предложении Беринга участвовать в плавании к Америке письмом от 31 марта 1741 г. (РЭ, I с. 270). Несколько позже, в своем отчете Кабинету Ее Императорского Величества от 18 апреля 1741 г., Беринг сообщает об участии в плавании Стеллера как о вопросе уже решенном на месте: „...ныне обретаетца здесь присланной из Санкт-Петербурха адъюнкт истории натуральной Штеллер, который письменно объявил, что он в сыскании и в пробовании металлов и минералов надлежащее искусство имеет, чего ради капитан-командор со экспедицкими афицерами определили его, Штеллера, взять с собою в ваяж; к тому ж он, Штеллер, объявил же, что в том вояже сверх того чинить будет по своей должности разныя наблюдении, касающияся до истории натуралной и народов и до состояния земли и протчаго, и ежели какие руды найдутца, то оным адъюнктом Штеллером опробованы будут” (ЭБ, с. 142).