Предположение, что всякий и каждый ряд элементов может быть упорядочен, в сфере нравственных вопросов заводит прямиком в трясину. Что хуже, смерть птицы или смерть ребенка? Что хуже, смерть альбатроса или смерть младенца с патологией мозга, не реагирующего на внешние раздражители, прикрепленного к аппарату искусственного поддержания жизни?
Не берите в голову. Это так, фантазия.
На самом деле я довольно практичная. Вам не довелось увидеть меня с этой стороны, но так оно и есть. Я практичная девушка, а не мечтательница — к сожалению. Поэтому, если вам нужна под боком мечтательница, которая будет заодно стирать ваше белье и готовить изысканные блюда, придется еще поискать, я вам не подхожу.
При вынесении части второй нашего вердикта мы, Аня и я, рассуждали следующим образом. Он выдает ряд мнений о современном мире, говорили мы себе, но его целевая аудитория — немцы. Это несколько странно, не правда ли — писать книгу на английском языке для кучки фрицев с Гансами? Как нам следовало истолковать ваши действия?
К несчастью, человеку свойственно оперировать категориями упорядоченных множеств; по этой причине отказаться от описанного способа мышления достаточно сложно. Особенно очевидно это в юриспруденции. Пытаясь вынести Адольфу Эйхману[49] приговор более суровый («худший»), чем смерть, его израильские судьи остановились на следующем: «Ты будешь повешен, твое тело сожжено дотла, а прах развеян за границами Израиля». Но в этом двойном приговоре — Эйхману и его бренным останкам — слышится нечто большее, чем налет отчаяния. Смерть абсолютна. Хуже ничего быть не может; и это справедливо не только по отношению к Эйхману, но и по отношению к каждому из шести миллионов евреев, погибших от рук нацистов. Шесть миллионов смертей — не то же самое (они не «складываются в сумму», в определенном смысле не «превосходят») одной смерти («всего» одной смерти); и тем не менее, что это значит — что это значит в точности — сказать, что шесть миллионов смертей, вместе взятые, хуже одной смерти? Мы беспомощны перед этим вопросом не по причине паралича способности к здравым рассуждениям. Ошибка кроется в самом вопросе.
Я тут думала о вашем друге, венгерском фотографе, и что он вам говорил. Большинство фотографов, с которыми мне приходилось работать, были голубые, так уж заведено в мире моды, но все равно я знаю: когда на меня направлен объектив, я иначе двигаюсь, и неважно, кто находится за этим объективом. Вообще-то всё еще сложнее, одними движениями дело не ограничивается. Я словно смотрю на себя со стороны, отслеживаю, как выгляжу перед камерой. Это почти как смотреться в зеркало, только с зеркалом проще, потому что в объектив смотрят не твои глаза, а чужие.
И мы пришли к следующему объяснению. В англоговорящем мире, в мире практичных людей и здравого смысла, сборник мнений относительно реальности не вызовет особого резонанса, если написан человеком, единственное
18. О птицах небесных
Давным-давно узкая полоска земли напротив Башен принадлежала птицам — птицы подбирали отбросы возле ручья и лущили кедровые шишки. Теперь полоска стала зеленой зоной, общественным парком для двуногих животных: ручей забетонирован и включен в транспортную развязку.
Птицы держатся на безопасном расстоянии от этих нововведений. Все, кроме сорок. Все, кроме сорочьего вождя (так я его мысленно называю), самого старого в стае — или, по крайней мере, самого величавого и видавшего виды. Он (не сомневаюсь, что это самец, самец до мозга костей) не спеша ходит вокруг меня по траве. Нет, он за мной не следит. Я не вызываю у него любопытства. Он меня выживает. А еще он выискивает у меня слабину, на случай, если придется напасть, на случай, если до этого дойдет.
Так вот, мне кажется, ваш друг фантазировал о девушках в процессе фотосъемки. Во всяком случае, такое, по-моему, очень в духе фотографов. Я никогда не думала, что происходит в голове у фотографа, когда он за работой. В смысле, я нарочно об этом не думала. Иначе снимок не получится, выйдет непристойным, что ли, если модель и фотограф вступят в сговор, по крайней мере, мне так представляется. Будь собой, всегда шептала я себе, имея в виду, что нужно просто погрузиться в себя, как в пруд, не поднимая брызг.
достижение которого находится в сфере вымысла. В то время как в странах вроде Германии и Франции люди до сих пор склонны на коленки бухаться перед седобородыми мудрецами. О Учитель, умоляем, поведай нам, что произошло с нашей цивилизацией! Почему колодцы пересохли, почему идет дождь из лягушек? Загляни в свой магический шар и просвети нас! Укажи нам дорогу в будущее!