Поднявшись, смотрю на дверь, словно у меня рентгеновское зрение и я могу видеть сквозь дерево. Когда раздается еще один стук, у меня перехватывает дыхание, и я прокручиваю в голове, кто бы это мог быть. Мой отец? Это точно может быть он. Я говорила с ним сегодня, и ему не понравилось, как грустно звучал мой голос по телефону.
Это могла быть Мэдди. Она умоляла меня пойти с ней куда-нибудь сегодня вечером, но я сказала ей, что плохо себя чувствую. Она на это не купилась.
Это может быть Роарк...
Кого я обманываю?
Откидываю одеяло, подхожу к двери, берусь за ручку и открываю ее, но никого не обнаруживаю.
Что?
Я высовываю голову из двери и смотрю направо, в сторону главного входа, и вот тогда я вижу его удаляющуюся спину, одетую в темно-синий костюм, его волосы недавно подстрижены.
― Роарк? ― спрашиваю я, у меня пересохло в горле. Он резко оборачивается, показывая темные круги под глазами и озабоченное выражение лица.
― Саттон. Ты дома.
― Да, ― неловко отвечаю я, чувствуя, как от нервов подкатывает тошнота. ― Ты, э-э, что-то хотел?
Он делает шаг вперед, его рука обхватывает шею сзади.
― Я надеялся, что мы сможем поговорить.
Не питай особых надежд, Саттон. Это может быть абсолютно ничем.
― Конечно, ― говорю я, отступая в сторону и пропуская его в свою квартиру.
Когда он проходит мимо меня, опускаю взгляд на свои зеленые клетчатые шорты и такой же топ. Почему я не надела более красивые вещи, когда заедала свои чувства?
Как только дверь закрывается, он поворачивается, и тогда я могу хорошенько рассмотреть его лицо. Нос слегка распух, оба глаза имеют тревожный фиолетовый оттенок, что говорит о том, что он ввязался в очередную драку.
Когда он замечает, что я рассматриваю его синяки, он говорит:
― Я... сделал кое-что глупое.
― Похоже на то.
Я прислоняюсь к двери и засовываю руки в карманы, не зная, что делать. Мой первый инстинкт ― броситься к нему и целовать его лицо, пока не станет лучше. Второй инстинкт ― подойти к нему и дать ему по яйцам за то, что заставил меня пройти через ад за последние две недели. Но я подожду, что он скажет, прежде чем начну действовать.
― Мы можем присесть?
― Предпочитаю постоять, но если ты хочешь сесть, вперед.
Я никак не могу сейчас сидеть с ним на кровати, не тогда, когда мне кажется, что сердце колотится в горле.
Приняв приглашение, он садится на мою кровать и несколько секунд смотрит на свои руки, прежде чем сказать:
― Я...
Он поднимает взгляд, и его глаза фокусируются на блокноте на тумбочке.
Мой желудок сжимается, и я вижу момент, когда он читает мое последнее обещание, потому что его брови хмурятся, когда он смотрит на меня. Он указывает на блокнот и спрашивает:
― Что это?
Быстро сделав несколько шагов, я протягиваю руку, беру блокнот, закрываю его и бросаю на пол в сторону.
― Ничего. Не имеет значения.
Он встает с кровати и направляется ко мне, мой пульс набирает марафонскую скорость.
― Саттон, что это?
― Тебя это не касается.
― Не лги мне.
― Лгать тебе? ― Говорю я, мой голос становится громче. ― Ты имеешь в виду подобно тебе. Хочешь поговорить о правде, почему бы тебе не начать?
― Хорошо, ― говорит он с решимостью в голосе, сокращая расстояние между нами. ― Мне жаль, что я причинил тебе боль. Жаль, что в течение короткого периода времени не был тем мужчиной, который тебе нужен. Жаль, что заставил тебя усомниться в важности того, что у нас было. ― Он прижимает меня к двери. ― И мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы вытащить голову из задницы и понять, что, несмотря на все, что я делаю неправильно, ты единственное правильное, что есть в моей жизни. ― Он прижимается к моей щеке, по которой текут слезы, слезы настоящего счастья. ― Я люблю тебя, Саттон, и не хочу, чтобы ты когда-либо снова сомневалась в этом.
Эти слова. Это самые прекрасные слова в мире, и мне так нужно было их услышать. Он любит меня. Хочет меня.
Я прижимаюсь лицом к его руке и закрываю глаза, снова наслаждаясь его прикосновением, и тем, что он любит меня.
Когда открываю глаза, говорю:
― Я тоже люблю тебя, Роарк.
На его лице появляется ухмылка.
― Значит, тот маленький квадратик, который ты отметила в своем списке, был из-за меня?
Я киваю.
― Так и есть, но когда я это выяснила, то не думала, что буду одновременно лечить разбитое сердце.
― Прости меня, красотка, ― шепчет он, притягивая меня к своей груди и обхватывая руками. Одной рукой обхватывает мой затылок и прижимается губами к моим волосам. ― Мне так чертовски жаль. Я был не в лучшем состоянии. Я едва оправился от навязанного состояния ненависти, в которое сам себя загнал. Я планировал подождать, пока не почувствую, что достаточно цел для тебя, но понял, что не буду целым, пока ты снова не вернешься в мою жизнь.