— Мама, мне кажется, будто она уже умерла. Это ужасно!
— Не надо думать об этом, Шарлотта. — Мама быстро помешала кофе, но спорить не стала.
В доме воцарилась мрачная тишина. Уилл серьезно смотрел на нас с коврика перед камином. Я попыталась проглотить кукурузные хлопья, но они застряли у меня в горле. Я-то думала, что теперь, когда бабушка уже перенесла инсульт, опасность миновала, ее выпишут из больницы, она снова вернется домой и все будет по-прежнему. Ведь мы на пороге двадцать первого века, ученые отправляют спутники к Юпитеру и Сатурну, так неужели наша медицина не может сделать так, чтобы она снова начала ходить и самостоятельно есть? Просто невероятно, что бабушка никогда не вернется домой.
— Мы найдем ей чудесный приют с молодыми санитарами, она сможет с ними пофлиртовать. Она всем там понравится. Она будет абсолютно счастлива, когда привыкнет к новому месту.
Именно об этом думала я, когда перед нами распахнулась дверь «Бишоп-Хаус» и нас обдало запахом мочи. Я заметила, что у мамы запачкался левый рукав — видимо, малыша стошнило по пути сюда. Но я поняла, что она сейчас так волнуется, что лучше не говорить ей об этом. Мы вкатили коляску с Уиллом в холл, а молоденькая девушка, впустившая нас в приют, побежала за смотрительницей.
— Ну и жара здесь, — сказала мама, снимая шарф. — Убери с Уильяма лишние одеяльца, не то бедняга просто сварится.
Я занялась малышом. Тут из общей гостиной, в которой, вероятно, стоял телевизор, вышел маленький старичок и неровной походкой направился к нам. Подойдя к маме, он сурово посмотрел на нее и резко сказал:
— Мне нужно в туалет!
Мама глянула на меня, подняв брови.
— Ладно, сейчас позову медсестру.
— Как вы не понимаете, мне нужно прямо сейчас! — Глаза у него были водянистые и отчаянные; меня начало подташнивать.
— Погоди-ка, мама. — Я положила Уилла в коляску и побежала по коридору, свернула за угол (в одной из комнатушек сидели четыре старушки и играли в карты), вернулась назад, поднялась по лестнице до площадки, но никого из обслуживающего персонала не было видно.
— Сестра! — закричала я.
— Сестра! — весело отозвалась со второго этажа седая старуха в голубом халате. Я побежала вниз, а она помахала мне рукой, перегнувшись через перила.
— Хоть бы колокольчик где-нибудь повесили или приделали звонок, — сердито сказала я, возвращаясь к коляске.
Однако ни мамы, ни старичка в холле не оказалось. Снова вытащив Уилла из коляски, я решила посидеть на лестнице и подождать их. Наконец появилась мама. Она хмуро посмотрела на меня.
— Какой кошмар! Бедный старик.
— Ты что, не проводила…
— Разумеется, я проводила, только сначала мы долго искали этот чертов туалет. Старик расстроился не на шутку. Тебе удалось найти медсестру?
— Нет. И тебе пришлось вытирать ему задницу? — Я не могла поверить. Меня переполняло чувство огромного уважения к ней.
— Нет, только письку, — Мама посмотрела на часы. — Чем она там занимается? Да не смотри ты на меня так, мне иногда приходится делать то же самое в школе, особенно с учениками начальных классов. А если бы это была наша бабушка? Ты ведь хотела бы, чтобы ей помогли?
Я тут же замолчала. Мы подождали еще минут пять, поглядывая на тусклые рождественские гирлянды под потолком. В конце концов к нам вернулась девушка, которая впустила сюда.
— Миссис Стрит приносит свои извинения, она задерживается. — Девушка понизила голос. — Утром скончался один из наших пациентов. Миссис Стрит как раз разговаривает с его дочерью. Но ничего, к тому времени, как она освободится, я успею показать вам наш приют.
Мы пошли вслед за девушкой, которой явно не мешало бы помыть голову. Здесь повсюду царил дух уныния. Двери открывались, как окошки старинного, выцветшего рождественского календаря: сгорбленная старушка сидит на стуле и в полном одиночестве смотрит передачу по каналу для детей; три старухи спят, где пришлось, уронив свои палки на пол; лысый горбатый старичок неотрывно смотрит в окно на сгущающиеся сумерки. Мебель дешевая и уродливая, на полу — жесткие ковровые покрытия, часто в пятнах. В одной из комнат, мимо которых мы проходили, лежала старушка и громко кричала:
— Помогите! Помогите!
— Может, надо зайти к ней? — спросила мама.
Девушка улыбнулась:
— Нет, с ней все в порядке. Это миссис Уоллис. Она все время так кричит. Зайдешь к ней спросить, в чем дело, а она: «А я разве кричала?» Честное слово, с ней все в порядке. — Она закрыла дверь в комнату миссис Уоллис, не обращая никакого внимания на крики. — Здесь им очень хорошо, их кормят, у них свои комнаты, и всегда есть компания. Мы играем в бинго и устраиваем концерты. А на следующей неделе приедут детки из воскресной школы, будут петь в столовой рождественские гимны. Здесь просто чудесно.