– Надо понимать, Амбарцумян не знал, что в доме незваные гости?
– Уже стемнело, в окнах горел свет и шторы не были задернуты. Но, скорее всего, он ничего не понял. Толкнул дверь, вошел в дом. И в прихожей получил две пули из пистолета «ТТ». В грудь и в правое плечо. Несмотря на ранение, Рафик бросился на бандитов, которые не смогли добить его третьим выстрелом – перекосило патрон в патроннике. Пистолет паршивый, китайский. Завязалась ожесточенная потасовка. Вся прихожая и большая комната в пятнах засохшей крови. Брызги бурого цвета на стенах и потолке. Бандиты, видимо, открыли металлический ящик, где хозяин хранил карабин «Тигр» и патроны. Рафика прикончили тремя выстрелами из карабина. Стрельбу услышали полицейские из патрульной машины, проезжавшей неподалеку. Они остановились у дома и прошли тем же маршрутом, которым шел Рафик. Оказались в прихожей – и сразу нарвались на пули. Один сотрудник тяжело ранен, сейчас он в больнице. Другой был убит на крыльце дома. Через пять минут на место происшествия приехали мы: водитель, начальник местного отделения лейтенант Суворов и я. Завязалась перестрелка. Суворов прошлой ночью скончался в больнице. Одного бандита я подстрелил.
– А второй? – уточнил Богатырев.
– Ушел. На сломанной ноге я еще не научился быстро бегать. Личность убитого установлена, некий Максим Клоков. Тридцать пять лет, из которых девять он отсидел в тюрьмах и колонии для малолетних преступников. Он мотал срок за убийство, умышленный поджог, грабеж, подделку векселей, угон транспортного средства. На зоне стал наркоманом. В кармане Клокова нашли две дозы героина. Личность соучастника преступления пока не установлена. Из тех отпечатков пальцев, что криминалисты сняли в доме, по нашей картотеке проходит только убитый Клоков.
– Если вы определите, что же искали эти парни, работать станет легче, – сказал Богатырев. – Я так понял, версий у тебя никаких? И зацепок тоже?
– Клоков освободился два месяца назад, – ответил Девяткин. – Я выясняю, где он жил все это время и какие у него были связи на воле.
– Что известно об Антоновой?
– Театральная актриса на пенсии. В Московском художественном театре ей не дали главную роль в новой постановке. Она обиделась и хлопнула дверью. Долгие годы Антонова поддерживала близкие отношения с известным театральным режиссером Сергеем Лукиным.
– И что с того?
– Может, вы помните: несколько месяцев назад Лукин погиб в результате дорожно-транспортного происшествия.
– Какое отношение этот режиссер имеет к нашему делу?
– Я сам толком не знаю, за что зацепиться, поэтому собираю весь материал. Есть пара версий, но они такие хлипкие… Дунь – и разлетятся.
– М-да, я ждал от тебя хотя бы предварительного результата. Запомни: чем версия проще, тем она ближе к правде. – Богатырев задумчиво посмотрел на подчиненного и щелкнул пальцами. – Ты вот что, послушай… Раз случилась эта история с ногой, я тебя вычеркиваю из списка. – Он взял красный карандаш и что-то нацарапал на бумаге.
– Малая и большая берцовые кости срастаются за три недели, – заволновался Девяткин, – даже раньше. И врач говорил, что гипс через двадцать дней снимут. Всю жизнь мечтал побывать в Париже…
– Тут дело тонкое, можно сказать, политическое, – покачал головой Богатырев. – Кости, конечно, срастутся, но после того как гипс снимут, ты будешь прихрамывать еще недели две-три, потому что мышцы и порванные сухожилия быстро не восстанавливаются. А французам известно, что у нас в полиции людей не хватает. Ну, они на тебя посмотрят и решат, что дела наши совсем плохи, даже хромых инвалидов берем на службу.
– Не будет у меня никакой хромоты.
– Это ты сейчас так говоришь. Кроме того, тебе много работы подвалило. Не хочу отвлекать от дел занятого человека. Все, свободен. В Париж съездишь своим ходом. Когда получишь премию за образцовую службу.
По дороге в Москву Дорис молча разглядывала темное полотно дороги и хмурое небо. Грач изредка отпускал какие-то замечания и вспоминал следователя. Дорис вышла возле гостиницы. Поднялась на шестой этаж, прошла по коридору, застеленному бежевым ковром. Остановилась у своей двери и вставила магнитную карточку, заменявшую ключ, в прорезь замка. Войдя в номер, первым делом тщательно помыла руки и лицо. Усталость тянула к кровати, но ясно, что после ночных волнений сна все равно не будет. Она села на стул и осмотрелась по сторонам. Набор косметики, всегда лежавший на тумбочке, почему-то оказался на полу, ноутбук был сдвинут на край письменного стола.