И не пустили наших людей в предместье.
Московиты приказали нам располагаться за городом в хижинах, которые были безобразно построен и не имели никаких удобств.
В тот день доставили нашим людям очень скромный харч. Те люди, что доставили его, передали на словах:
— Воевода из милосердия своей прислал вам еду. А завтра, пока здесь будете находиться, за деньги себе всего извлекайте.
Их милости послы поняли, что договориться с московитами у них не получится. Они направили Раецкого до вяземского воеводы. Раецкий должен был передать воеводе письмо от пана Мадаленского. Ночевать паны послы остались на прежнем месте.
5 в понедельник.
После богослужения и завтрака их милости паны послы рано отправились в путь. Они двигались в следующей очерёдности. Сначала, впереди телег, шли верховые лошади счётом 49. Из них — 5 лошадей пана Сапеги в красивых и богато украшенных покрывалах, с позолотой, в зелёных бархатных колпаках; 10 лошадей пана Песачинского и его приятелей; остальные лошади, также в богатой упряжи, принадлежали слугам послов. Из числа последних, трое лошадей принадлежали пану Вяжевичу.
За верховыми лошадьми двигались телеги. Сначала вазы приятелей его милости пана Песачинского, по паре. Затем вазы слуг его милости пана Сапеги, по три, по четыре, по пять, по шесть. После них в карете ехали сами послы.
За каретой, верхом на лошадях, двигались опрятно одетые молодые люди: 26 из них сопровождали пана Сапегу и 13 — пана Песачинского. С двух сторон карету охраняли: венгерская пехота, числом 60 человек, которая принадлежала Сапеге, и 32 драгуны, которые принадлежали Песачинскому. В конце обоза двигалась несколько сотен подвод и купеческий стан.
Приехав к речке Поляновке, мы надеялись, что нас там встретят. Но никто нас не ждал. В соответствии с прежними договорённостями, послы направились просто до Вязьмы.
Через несколько миль впереди нас появились два всадники. Их выслали вперёд, чтобы узнать, едут послы. Увидев послов, они вернулись обратно к своим. В полумиле от города Вязьмы к нам подъехали московские казаки на 40 лошадях. Немного покружились около посольской кареты, а потом рысью отъехали в город.
Вскоре те казаки вернулись обратно вместе с царскими дворянами — Филоном Михайловичем, Алексеем Ивановичем и Малютой, который являлся стольником над стрельцами. Дворяне имели поручение — встретить больших послов. С царскими дворянами из столицы прибыли 100 стрельцов, которые подчинялись Малюту. Сами дворяне сидели вместе в одних санях, в которые были запряжены две лошади. Управлял лошадьми холоп. Если дворяне сравнялись с каретой послов, они остановились. Послы также приказали своим остановиться. Дворяне вышли из своих саней и стали около посольской кареты, ожидая пока послы высадятся.
По поручению послов из кареты до царских дворян вышел пан Мадаленский. Он выразил дворянам возмущение в связи с тем, что они ославили послов, не встретив их на границе. Московиты возложили всю вину на господа Кремяновского, который, как будто бы, не предупредил их о прибытии великих послов. Пан Мадаленский доложил дворянам о том, что послы, в знак обиды и возмущения, не станут высаживаться из карет.
Московиты отвечали:
— Если великие послы не высадятся, мы с ними ни о чем разговаривать не будем.
Пан Мадаленский предложил московитам подойти к кареты послов и выразить им привет.
Московиты отвечали:
— Это будет унижением для царского величества, если мы так некрасиво сделаем.
Но затем они сняли шляпы, отошли от своей коляске и приблизились к посольской кареты. Послы сознательно не спешили, но все же высадились один за одним из кареты. Правда, они далеко не отходили от кареты.
Филон обратился к их величества господ послов со следующими словами:
— От великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича, всея Руси самодержавца и многих государств государя и обладателя посланы встречать вас, великих послов сиятельного Владислава Четвёртого, Божьей милостью короля польского, великого князя литовского и других, и корм вам дать в государстве его царского величества.
Отвечал ему пан Александр Песачинский:
— Мы посланы великими послами от сиятельного Владислава IV, Божьей милостью короля польского, великого князя литовского и других, до великого князя Михаила Федоровича, всея Руси самодержавца и многих государств государя и обладателя — ради больших дел. Но вы нас ославили, не встретили нас. Мы, несмотря на ваши глупости и честь, приехали сюда, не ожидая вашей встречи.