— Держи.
— Спасибо.
Они были одни в целом классе. Сцена, которую Лера тысячу раз прокручивала в голове, вдруг стала реальностью. Она. Антон. И больше никого. Только в ее фантазиях Антон смотрел на нее иначе, не настороженно и смущенно. В ее фантазиях он не выдавливал из себя улыбку, не изображал из себя вежливого одноклассника. Он был серьезен, и нежен, и взволнован.
Как вчера Тимур.
Леру обожгло сожаление, что сейчас здесь с ней не он. Нет, этого просто не может быть. Она любит Антона всю жизнь и будет любить, несмотря ни на что. Она любит саму свою любовь к нему. Она знает все о нем. Антон — часть ее жизни, а Тимур чужак, пришел ниоткуда и уйдет в никуда, случайная карта, выпавшая в игре.
— Эээ… Лера…
— Ты о чем-то хотел поговорить? А то меня ждут.
Оказалось, что говорить с Антоном не труднее, чем с любым другим одноклассником. Это он почему-то мялся и смущался, отводил глаза, хмурился.
— Я только хотел спросить… Что вообще происходит?
— В смысле?
— С Тимом. Вы так резко задружили. И Ксю тоже…
— Может, у них и спросишь? Вы вроде друзья.
— Ну ты же видишь, какой он. Он говорит только то, что считает нужным.
Не знаю. Я вообще ничего про него не знаю.
— То есть ты не в курсе, они вместе или нет?
Так вот что ему нужно. Узнать, вместе ли Тимур и Литвинова. Ревнует? Или, наоборот, счастлив, что бывшая подружка утешилась и больше не будет камнем на его совести?
— Нет.
Разочарование Антона опустилось ему на плечи словно роскошный плащ.
— Ладно. Извини.
Он пошел к выходу, такой красивый, такой родной. Абсолютно равнодушный. Какая же она дура… О чем вообще она могла мечтать? Зачем прилепилась на столько лет к парню, которому на нее откровенно плевать?
— Антон!
Он обернулся.
— Тебе не кажется, что раз Тимур сел на истории со мной, глупо спрашивать, встречается ли он с Ксю?
Реакция Антона была приятной, хоть и слегка обидной.
Он остолбенел.
Тимур стоял на том же месте в коридоре. Войцеховская и Литвинова тоже не ушли далеко — сидели на подоконнике, смотрели что-то в телефоне Войцеховской.
— Что ты так долго?
— Антон задержал.
— Антон?
Лера честно хотела сказать ему правду. Но изумрудная ревность Тимура была так красива, что она только кивнула.
— Угу.
— И что ему было надо?
— Ну так, спросил кое-что.
— Что именно?
— Я должна перед тобой отчитываться?
— Нет. Но разве вы обсуждали что-то секретное?
— Спроси у него. Ты же его лучший друг. Не я.
— Нет уж, я тебя спрошу… — Тимур обхватил ее сзади за локти, потянул к подоконнику. — Не выпущу, пока не скажешь.
— Тимур!!! Отпусти! Я скажу…
Но она не успела.
— Горелов! Смирнова! Литвинова! Войцеховская!
Математичка Ирина Ивановна, тонкая, жилистая, разъяренная как дикая кошка стояла посередине коридора.
— Быстро за мной!
— Ирина Ивановна, я все объясню…
— Ни слова, Горелов! За мной, я сказала!
Она привела их на третий этаж. У кабинета физики носились шестиклашки. Дима стоял к ним спиной и закрывал дверь. Он был особенно наряден — в светло-сером узком костюме, в белой рубашке — и весь лучился самодовольством. Сегодня же юбилейный концерт, вспомнила Лера. Приедут журналисты, шишки из администрации, бывшие выпускники. То-то Диму бомбит. Речь наверняка заготовил на час.
— Дмитрий Александрович!
Он вздрогнул и уронил ключ.
— Что такое- ОПЯТЬ ВЫ???
Димино круглое личико из лимонно-кислого стало помидорно-красным. Математичка принялась рассказывать то, что произошло вчера. Судя по ее словам, вчера они совершили преступление века. Дима хмурился, нетерпеливо притоптывал ногой. Он закипал и раздувался на глазах, вот-вот и крышка слетит.
— СМИРНОВА! Что ты себе позволяешь?
— Почему сразу Смирнова, это я…
— Я не с тобой разговариваю, Горелов! Эта троица у меня в печенках сидит, Ирина Ивановна! — Дима навис над Лерой как пылающий шар. — Думаешь, мамочка опять прибежит за тебя заступаться, Смирнова? Даже не надейся!
«Мамочка».
Диму одолевала ярость, не имеющая к ним никакого отношения. Неужели он злится из-за мамы? Неужели они наконец поссорились?
— Моя мама тут не причем!
— Не хами! Забыла, с кем разговариваешь? У нас сегодня праздник, важное мероприятие, а вы опять срываете своими выходками.
— Сегодня мы ничего плохого не сделали, — сказала Войцеховская с вызовом. — По крайней мере, пока.
Лера улыбнулась. Если Диму нужно было довести до ручки, на Войцеховскую можно было смело рассчитывать.