Придя в себя от жуткого испуга, постоялец заметался, пытаясь спрятаться, и вдруг заметил скамью в самом углу. Быстро упав на пол, он пополз к месту спасения, сжался всем телом в узком пространстве, и вовремя.
В церковь быстро, стремительно вошли три высоких, коренастых монаха. Что же касалось слепого, молящегося перед алтарем, то он даже не отреагировал на грохот открывшейся двери.
Монахи быстро подошли к распростертому на полу собрату. Двое подняли его за руки, и так, крепко держа, поволокли к выходу. Не обращая на них никакого внимания, монах продолжал бормотать свои молитвы, только было видно, как тело его ослабло в руках стражей.
Третий монах поднял с пола книгу. Тут только постоялец разглядел, что на вытянутых руках монаха были кожаные перчатки.
А дальше произошло невообразимое. Монах подошел к одной из икон, взял несколько свечей и… подпалил страницы книги. Затем резко бросил ее на пол.
Книга вспыхнула, как факел. Несколько минут пламя было огромным. Казалось, в этом адском костре может сгореть абсолютно все. Наконец огонь стал стихать, гаснуть. Монах забил его ногами, чтобы погас совсем, и отошел в сторону.
И тут купец едва сдержал крик — в куче черного пепла лежала… неповрежденная книга. Она была абсолютно не тронута огнем, ее переплет даже не был обуглен. Подняв книгу с пола, монах быстро загасил все свечи и пошел к выходу. Вскоре послышался скрежет ключа, запирающего замок входной двери.
Когда постоялец вылез из-под лавки, все его тело сотрясала нервная дрожь. Он чувствовал себя совершенно больным от страха. Быстро найдя открытое окно, купец выпрыгнул в ночь.
Свет луны погас. Теперь во дворе была сплошная темень. К счастью, постоялец отлично запомнил дорогу и смог хорошо сориентироваться в темноте.
Почти бегом он преодолел двор, влез в окно своей комнаты, забрался в кровать и с головой накрылся стареньким одеялом. Даже несмотря на то что оно было достаточно теплым, все его тело содрогалось от нервной дрожи.
Когда купец открыл глаза и вылез из-под одеяла, в комнату упали первые лучи рассвета. Где-то поблизости пропели петухи. День обещал был солнечным и ясным.
Возле кровати стоял монах, с которым постоялец разговаривал накануне ночью, и с укором смотрел на него.
— Вы нарушили наш уговор, — произнес он.
— Простите меня, святой отец… Это произошло случайно, — монах застал купца врасплох, и у того не было сил что-либо отрицать.
— События, свидетелем которых вы стали этой ночью… Надеюсь, вы не будете говорить об этом.
— Но я так и не понял, что видел! — искренне воскликнул купец.
Старик помолчал, потом заговорил:
— Слепой монах — это преступник, переданный нам светскими властями для исправления и покаяния. Когда-то давно за свои грехи он был лишен монашеского сана. Грехи тяготят его, и он норовит молиться по ночам. Наши братья следят за ним. И возвращают из пустой церкви ночью. Это наше бремя.
— Какие же грехи он совершил?
— Смерть. На его совести смерть людей. Он убивец.
— А книга? Книга, которая не горит… Что это?
— Какая книга? Ты ошибся, сын мой. Никакой книги не было.
— Но я видел… Один монах попытался ее сжечь. Она не сгорела.
— Всего лишь ночной кошмар. Вам лучше покинуть нашу обитель, и как можно скорее. — По тону старика-монаха было ясно, что спорить с ним бесполезно.
В трактире было пусто. Заспанная хозяйка протирала столы чистой тряпицей. Во всем зале был только один посетитель — коренастый крепыш с бегающими глазами. Он сидел за дальним столом возле стены, попивая из глиняной кружки местное вино.
Дверь распахнулась, и вошел купец, ночевавший в монастыре.
— Ну наконец-то! — при виде его крепыш подскочил. — Я уж думал, что ты не придешь. Ребята на месте, все готовы.
— Планы изменились! — Купец, сев за столик, резко перебил его. — Перенесем все на конец недели. Ничего не произойдет. Тут другое. Я был в монастыре и кое-что видел. Это намного интереснее.
— Монастырь… — скривился крепыш. — С монахами связываться опасно. Ребята не пойдут.
— Ты не понимаешь, — купец покачал головой, — оно мое по праву. Вот что: возвращайся ко мне сюда через час с Филином. Я должен подумать.
При трактире находилось нечто вроде гостиницы — пара меблированных комнат, которые сдавались тем, кто хорошо знал эти края.
Ровно через час двое — крепыш и Филин — вошли в трактир. В этот раз посетителей в зале было намного больше. Они играли в карты, пили вино.