О чем он говорит? Да, я похож на молодых бабушку с дедушкой, но больше на мать и немного на отца. Наверное, все дело в том, что Агата близняшка моей матери. Отрешенно качаю головой. И… Он ведь сейчас меня убьет. Но мне почему-то не страшно. Это же друг деда, а значит, мне будет не больно.
Протянул руку, ожидая, что сейчас он отдаст билет мне, чтобы я катался в этом поезде вечно. Сегодня в нем нет Верочки. Не знаю, хорошо это или плохо. В одном я уверен – я хочу, чтобы она жила.
– Первый раз, – Соболев разжал пальцы и билет начал планировать вниз, точно последний лист на ветру. Чем ближе он к полу, тем больше становится, распускаясь как сухой цветок лотоса, опущенный в чай.
Я неотрывно смотрел на него, но так и не заметил, когда билет стал фотографией. Той самой, которую мне показывало отражение. Все люди на ней, кроме одного зачерпнуты.
Кто этот человек? Я нахмурился.
Что? Это я?!
Соболев кивнул в такт моим мыслям и исчез, а я видел себя, бросающего снимок под поезд.
***
Спустя 20 с чем-то лет.
Покачал головой, вытянув руку с фотографией вперед. На ней были запечатлены люди, которых больше нет. Улыбающиеся, веселые. Я же видел только красные кресты. Порой мне кажется, что они вытесаны на моих глазах. Куда бы я ни пошел, я вижу только мертвецов.
Усмехнулся и разжал пальцы. Снимок полетел вниз, на пути. Там ему и самое место. И мне тоже…
Сейчас пройдет призрачный поезд, из него выглянет Соболев и протянет мне руку. Он наверняка уже почти выцветший – его время уже на исходе. Секундное желание мести сделало его контролером, но теперь контракт почти истек. А значит, поезду нужен новый симбиот. Без него эта сущность просто погрузится в сон до следующего прихода продавца кошмаров, который заставит его пробудиться.
В поезде будут сидеть люди, а я попытаюсь найти тех, кого знал. Но… От них уже ничего не осталось.
Верочка больше не просит ее спасти.
Девушка с изуродованным лицом, прикрытым кроличьей маской, мужчина с удавкой на шее, толстяк, который считает, что не стоит ждать тех, кто вовремя не вернулся домой, Верочка с раскуроченной грудью.
Она даже так была очень красивой.
Это ты виноват! Ты!
Тебе никого не спасти.
Я это знаю. Я во всем виноват. Просто те поцелуи были слишком сладкими и болезненными. Даже удар был бы нежнее.
Почему же она меня не ударила?
Эпилог
Агриэль посмотрел на старика, который вспоминал свое прошлое. Это отнимало у него очень много сил, а потому он не мог долго фокусироваться на подобных мыслях.
Старик провалился в сон и теперь мерно похрапывал, периодически морщась от боли или воспоминаний. Сложно сказать. Демон облизал пальцы с длинными ногтями, покрытыми черным лаком, и допил остывший чай одним глотком.
Чай, и правда, хорош. Приятен. Только ради него можно выполнять просьбы Александра, пусть и не положено. Все же есть определённые правила даже для призывателя, даже…Но на то они и существуют, чтобы их нарушать. Для этого их и надо знать.
Агриэль спокойно взял с подлокотника стеганое одеяло, собранное из разных лоскутов, точно Франкенштейн из романа, созданного юной девушкой, и укрыл старика.
– У тебя еще есть время, чтобы вспомнить все, мой старый добрый друг, – прошептал демон. – А пока спи.
Когда придет время, он вновь встретится со своими друзьями и возлюбленной. До этого же еще нужно дожить. Дописать дневник, который призыватель писал ценой своей жизни. Памяти, если угодно.
Агриэль перевернул песочные часы, отдавая старику те годы, которые у него забрал. Он еще должен жить. Он еще может все исправить. Изменить свою судьбу и спастись.
По крайней мере, демон в это верит.
***
На следующий день бродяга нашел в одной из подворотен шесть истерзанных тел, два из которых были почти не тронуты. Рыжеволосая и вовсе казалась спящей, прикорнувшей у стены, как маленький котенок. Вот только губы ее были в крови, точно всю ночь целовалась с монстром.
На могиле разговаривают двое – человек и демон Гоэтии. Они вспоминают того, кто должен был быть похоронен здесь, но исчез до того, как его тело засыпали землей.
Пес тихо поскуливает и с надеждой смотрит на небо. Рассчитывать на хозяина бесполезно – тот все никак не хочет понять, с кем ведет беседу. Может, хоть боги сжалятся над бедной собачьей душонкой? Желтопузые тучи внушают больше доверия. Они того и гляди разродятся дождем.
– А что было дальше? После того, как он сел в поезд? Кто такой продавец кошмаров? Что случилось с остальными? Агриэль, вы же знаете, что было дальше! – парнишка засыпал демона вопросами, но тот лишь покачал головой, слабо улыбнувшись.