Авелину так и подмывало спросить, в каком часу ждать утреннюю инспекцию, но она сдержалась. Хотя строгость тёти была ей не в новинку, она поверить не могла, что та уже успела провести инструктаж по распаковке чемодана; тем не менее она добросовестно разложила вещи по соответствующим ящикам. Тревожно начинается путешествие на побережье, подумала Авелина. Она не была уверена, что выдержит беспрестанные указания на протяжении всех последующих дней.
Подавив желание высунуться в окно спальни и заорать «На помощь!», она спустилась вниз к маме и тёте. Они пообедали лазаньей, которую тётя Лилиан перед подачей порезала на идеально ровные куски, после чего перешли на веранду. Пока сёстры обменивались новостями, Авелина, оставшаяся без телевизора и Интернета, попыталась отправить другу эсэмэску, но сигнал был такой слабый, что она быстро оставила попытки. С некоторым облегчением она заметила, что у тёти Лилиан на столе в гостиной стоит компьютер. Авелина бы не удивилась, узнай она, что тётя по-прежнему общается с помощью телеграфа. Время тянулось медленно, и Авелина почувствовала, что не может удержаться от беспрестанной зевоты. Завтра нужно будет подыскать себе какое-нибудь занятие, иначе она здесь с ума сойдёт.
– Вижу, морской воздух подействовал на тебя, Авелина, – заметила тётя. – Лучше всякого горячего шоколада и чая с ромашкой. Знаешь, с тех пор как я сюда переехала, я замечательно сплю по ночам. Не представляю, как вы высыпаетесь в своём шумном городе, где машины гудят под окнами всю ночь напролёт.
Мама за спиной тёти Лилиан закатила глаза. Авелина улыбнулась, хотя тут же вспомнила, что завтра мама отправится к бабушке и она останется здесь одна.
– Ладно, я пошла спать, спокойной ночи, – сказала Авелина, решив, что, если всё равно нечего делать, она вполне может ничего не делать в тёплой постели.
– Спокойной ночи, Авелина, – сказала тётя Лилиан и тут же добавила: – Ах да, и не волнуйся, если ночью услышишь какие-нибудь странные звуки – это просто старый дом скрипит.
– Или это я храплю, – улыбнулась мама. – Лилиан, я тоже пойду спать, у меня уже глаза слипаются.
– Я постелю тебе здесь, у огня, – объявила тётя Лилиан.
– Спокойной ночи, мама, – сказала Авелина.
– Спокойной ночи, родная, увидимся завтра утром, перед моим отъездом.
Перед моим отъездом.
Авелина потащилась наверх, ей вдруг стало очень одиноко. Снаружи завывал ветер, маленький домик содрогался под его натиском. Авелина быстро почистила зубы – температура в ванной была примерно как на Северном полюсе, – после чего быстро проскакала через лестничную площадку и, забравшись в кровать, сразу же завернулась в кокон из простыней и одеял и закрыла глаза.
Несмотря на слова тёти Лилиан, Авелине казалось, что у моря гораздо более шумно, чем в городе. Дома, в Бристоле, действительно по ночам проносятся машины, но её это почему-то успокаивало – просто люди едут по своим делам. Здесь всё по-другому. Плеск волн. Завывания ветра. Солёные брызги, оседающие на окнах. Никаких человеческих голосов, всё такое дикое – и от этого Авелина чувствовала себя такой маленькой и хрупкой.
Уже засыпая, она услышала смех. Ехидный детский смешок, где-то далеко в ночи. Оторвав голову от подушки, девочка напряжённо прислушалась; ей вспомнилось жуткое пугало, которое они видели в саду. А вдруг в полночь оно оживает и вот прямо сейчас, волоча ноги, бредёт к дому?! Она не забыла то жуткое ощущение, которое испытала, но сказала себе, что ведёт себя глупо. Мама и так уже считает, что она читает слишком много ужастиков. К тому же пугала не оживают, и ничто не может ей навредить. Она в безопасности.
Дрожа, она снова улеглась и натянула одеяло до самых глаз.
Глупости.
Наверняка это чайка или какие-нибудь скрипучие трубы – тётя же предупреждала её.
А потом её поглотил сон, точно волна, накатывающая на гальку.
Очень странно. Кажется, здесь никто не выходит на улицу по вечерам после того, как зайдёт солнце.