Таких как ты надо стрелять, как бешеных собак. Ты вообще не достоин того, чтобы жить. Уйди с глаз моих. Тошно смотреть на тебя.
Встретить в этой квартире кого-то более-менее трезвого было уже невозможно. Некоторые девчонки пили шампанское прямо из горла бутылки. Всегда нужно смотреть под ноги — то тут, то там встречались пятна пролитого алкоголя.
Костя танцевал с какой-то девицей, прижимаясь к ней сзади. Одна его рука легла на ее грудь — по ее выражению лица было видно, что она не против вольности его поведения. Костя был уже совсем «хороший». Но я и сам был, наверное, не лучше.
Налил в первую же попавшуюся рюмку (кажется, из нее пили и до меня, но чистую тут искать это проигрышное дело) еще текилы и выпил. Вошел в толпу танцующих и влился во всеохватывающую атмосферу веселья.
Спустя пару треков под мою рубашку залезла пара нежных рук. Они «гуляли» там до конца трека, пока я не обернулся.
Когда я понял, что это Леля, ее язык был уже у меня во рту. Теперь она была без очков. Страстно целуясь, мы отстранились от «танцпола», и я прижал ее к стене. Пару минут спустя, мы уже целовались на лестнице, а потом на ходу в коридоре второго этажа. Она грубо схватила меня между ног — и нечего было проверять, я был готов к бою уже с первых секунд поцелуя. Леля дернула первую попавшуюся дверь — заперто. Мы стремительно направились во вторую комнату — дверь поддалась. Менее минуты целовались стоя так страстно, что готовы были съесть друг друга, потом она начала расстегивать пуговицы моей рубашки (спасибо ей, что не сорвала в спешке), но, расстегнув всего три, стянула ее мне через голову и толкнула меня на кровать. Сама же сняла топ — под ним был белый лифчик. Я расстегнул ремень, джинсы же стянула с меня она и кинула их рядом со мной у подушки. Мои трусы были перекинуты ею через плечо в другой конец комнаты.
Из заднего кармана она достала презерватив и, порвав упаковку, надела его мне ртом. После непродолжительных оральных ласк она сняла с себя штаны вместе с трусами (или же трусов не было на ней вообще) и села на меня. Начала сначала медленно двигаться, а как сняла лифчик и распустила волосы, очень-очень быстро стала скакать на мне, разрывая раскаленный воздух комнаты своими криками.
Пару раз кто-то думал войти в комнату (мы так торопились, что не подумали запереть дверь), но оба раза слышалось «Ой!», и дверь закрывалась.
Прям в ухо заиграл Эннио Мариконе. Я взял телефон, чтобы скинуть звонок, но неожиданно Леля возбужденно сказала: «Я хочу, чтобы ты ответил. Я хочу, чтобы ты разговаривал, когда я трахаю тебя».
Я послушался ее прихоти:
— Алло. — Пытаясь скрыть прерывистое дыхание, сказал я.
— Привет. Ники, я не хочу все это обсуждать по телефону — приезжай ко мне сейчас. — Протараторила Аня.
— Я сейчас не могу.
Леля даже и не думала убавить громкость своих криков.
— А ты где? — у нее в голосе уже подозрение.
— Мы Сергея провожаем в армию. — Ответил я, свободной рукой лаская грудь партнерши.
Я пытался говорить короткими фразами, чтобы не выдать, чем сейчас занимаюсь. Но Леля, видимо нарочно начала еще громче стонать.
— А чем ты там занимаешься? Ты с кем? — в ее голосе была уже злоба.
— Я… я сейчас… — «Со мной», — склонившись ко мне тихо сказала на ухо Лейла. Я понял, что скоро кончу. — Я на седьмом небе.
После этой фразы я отключил телефон и положил его на кровать.
Я стал двигаться в ритм партнерше, схватив ее за ягодицы. Ее стоны участились.
Мы кончили одновременно.
С утра по радио крутили A-HA “Summer moved on”. Прекраснейший голос вокалиста не давал унывать, в то время как за окном дождь и слякоть и люди с зонтами серой массой ходят туда-сюда. Но не непогода была причиной моего подавленного настроения. Сейчас мне хотелось, как говориться, напиться и забыться. И даже солнце и пение птиц не взбодрили бы меня.
Что-то я сделал неправильно. Ком подошел к горлу, и я побежал в туалет. Меня выворачивало наизнанку, и через жуткую боль я изрыгал чем-то непонятным желтого цвета.
Что же я натворил! Встретил ту, с которой, как мне кажется, я был счастлив, которую смог полюбить, которая позволила мне забыть о той единственной…
Fuck!!! Этого не должно было произойти! Все было так хорошо, что я даже мечтать не мог! Да как я вообще посмел посмотреть на другую, когда у меня была Аня?! Сейчас я чувствую себя ничтожеством!
Я думал, что Аня — моя вторая половина, но оказалось, что не половина, а весь мир — без нее у меня в нутрии пустота.