Он взял камешек из под ног и запустил его в реку.
— К чертям, блядь, Ник все это.
— Что все?
— Жизнь такая, что… Да хер знает, как это сказать. Знаешь, ощущение, будто на месте стою.
— Да уж. Самое отвратительное в такой ситуации, что даже невозможно объяснить, чем вызвано такое состояние. Что меня так терзает внутри? Почему не могу с открытой душей и улыбкой на лице смотреть на этот мир сегодня, как это делаю обычно в каждый день?
— Нет же. Все просто понять. Я уже сказал. Я топчусь на одном месте. Никакого развития. Кем я был допустим три года назад? Смотри — погода меняется к лучшему, а мы нет. Мы все такое же дерьмо, как и были. Мы все еще люди. Все еще готовы глотку грызть друг другу за что-то материальное. А ведь кругом мир такой… такой… прекрасный что ли. — Косте было неловко произносить это слово. "Прекрасный мир" — как-то не по-пацански звучит. Если бы он призвал своих друзей посмотреть вокруг и увидеть насколько красивым может быть все окружающее, они бы не поняли его.
С самого начала нашей сегодняшней встречи, даже то время, что мы шли сюда пешком, мы лишь оброняли простые выражения, и оба сразу поняли друг друга, что никто из нас не горит желанием вести динамичную беседу.
Нам обоим было дерьмово и хреново до такой степени, что могли с разбегу прыгнуть реку. Причем, не надо было бы даже мне предлагать это Косте — я понимал, что он тут же устремится за мной.
Что это такое, когда одна прогнившая душа на расстоянии чует другую такую же, прогнившую, родственную? Им не надо даже спрашивать "Как твои дела?" — одного лишь взгляда было достаточно, чтобы мы оба поняли, что каждый из нас в таком же душевном расстройстве, что и другой.
— Тебе хотелось когда-нибудь чего-нибудь сильно-сильно, что только к этому и мог стремиться? — Услышал я после долгого молчания.
— Конечно.
— А сейчас? Что ты хочешь получить? — Костя полминуты ждал результата генерации моих мыслей, но понял, что это бессмысленно. — Вот отстой, да? Нечего не хочется. Нет ничего, чего бы тебе хотелось получить, добиться.
— Согласен. — Мне больше не чего было сказать на это. На правду.
— А знаешь, иногда у меня возникают стремления — дожить до двадцати семи.
— Это разве цель? Это и без твоих стараний произойдет.
— Ну, было бы обидно помирать раньше.
— А позже не обидно?
— Нет, главное — двадцать семь.
— А что ты на нем зациклился, на этом возрасте? Шестьдесят пять или семьдесят восемь тоже вроде не плохо так звучит.
— "Клуб 27" — если умрешь в возрасте двадцати семи, у тебя будет незначительная, но хоть какая общая черта с такими великими людьми, как Кобейн, Джоплин, Хендрикс, Моррисон.
— Костя, давай закрывать эту тему. Я могу думать, что жизнь бывает дерьмовой штукой, что порой хочется повеситься или прыгнуть с небоскреба, но не настолько, чтобы целеустремленно отправляться на тот свет. Желание это одно, но давай не будем переходить к действиям.
Мы наблюдали, как солнце окончательно пряталось за горизонт. И было ощущение, что с его последними лучами гаснут надежды и мечты. Что вся жизнь тонет во мраке.
— Нужно лекарство от этой депресухи. — Костя закурил.
— Ну, я знаю два таких лекарства. Одно лишь временно дает забыться, а второе — откладывает проблему в темный угол чулана, и ты не обращаешь внимания на его существование.
— Кокс и телки?
— Почти так. — Я засмеялся. — Правда, я хотел сказать алкоголь и любовь.
— Я был близок к ответу. — Костя впервые улыбнулся за сегодняшний вечер, но тут же улыбка стерлась с его лица. — Сегодня наткнулся на одну ее давнюю открытку — «С тем кого любишь, не расстаешься, даже когда вы не вместе, потому что он всегда в твоем сердце». Блядь. Не так уж мало времени прошло, а я все еще временами в тоску впадаю от воспоминаний.
— От этого никуда не деться — не изобрели еще ту игрушку из «Людей в черном». От воспоминаний нельзя убежать, их нельзя стереть, но со временем они будут все в меньшей степени терзать тебя. Я тебе уже рассказывал: не просто так я из Москвы сюда приехал. Я перебрался из-за расставания с девушкой. Купил билет в одну сторону и, бросив все, приехал сюда. Легче мне от этого? Ни капли! Но я верю, что клин клином вышибают, так что стоит нам обоим подумать над поиском спутницы.
— Серьезные отношения? Ник, я не собираюсь заводить никаких отношений ни с какой бабой. Трах — не больше, чего мне надо в данный момент от девушек. Вылезла из постели — и до свидания. Никаких чувств, никакой привязанности. Какое-то время лишь так. Одно лишь удовлетворение животных потребностей. А потом, через некоторое время, буду уже смотреть на девушек больше, чем просто на партнера по сексу. Но не сейчас.