На весенних на полях
Плачу в голос я
Полевыми травами
Руки все изрезаны.
Я нарвал той зелени
Угощу ль родителей,
Или теща слопает?
Ка-хэ-ра-я!
Девочка вчерашняя
Неужто не придет?
Я достану денежек,
Наболтаю льстивых слов,
Накуплю подарочков.
Нет, я денег не принес,
Да и сам-то не пришел.
Было много и других, не только эти, да их я не записываю. Слушая, как люди смеются над этими песенками, сердце понемногу успокаивается, хотя море и бушует.
Коротая так время в пути, достигаем стоянки. Старец и преклонных лет дама, которые находятся среди нас, чувствуют себя плохо. Они уходят спать, не приняв никакой пищи.
День 10-й. Сегодня стоим на этой стоянке - Наха.
День 11-й. На рассвете выводим судно и направляемся к Муроцу. Люди еще все спят и не видят, как выглядит море. Где запад и где восток, я узнала, только глядя на луну. Тем временем совсем рассвело, и, пока мы умываемся и делаем все, что полагается, наступает полдень. Тут мы подошли к месту по названию Ханэ (Крылья). Маленькие дети, услышав название этого места, спрашивают:
- Место, которое называется "Крылья",- это что, вроде птичьих крыльев?
Пока все смеются тому, что говорят малыши, все та же девочка опять сложила стихи. Вот они:
Если б и вправду
Были здесь крылья,
Что в этом названье звучат,
На них полететь бы мне
Прямо в столицу!
Поскольку и у мужчин, и у женщин одна мысль: "Как бы это поскорее в столицу!" - и вовсе не потому, что стихи эти так уж хороши,- люди не могут их забыть. "Вот уж действительно",- думают они. А из-за детишек, что спрашивают о месте по названию "Крылья", опять вспомнилась та, что ушла в прошлое. Да и забудется ли она когда-нибудь?! Сегодня же особенно велика материнская скорбь. Нас стало меньше, чем было, когда мы ехали из столицы, и один человек, вспомнив слова старинной песни "На обратном пути среди них не хватает кого-то, должно быть" 23, сложил:
Ах, разные бывают чудеса
В этом мире,
Но среди них
Нет ничего сильней
Родительской любви.
И под эти слова...
День 12-й Дождя нет. Судно с Фумутоки и Корэмоти опоздало и прибыло из Нарасидзу в Муроцу.
На рассвете 13-го дня пошел мелкий дождик. Немного прошел и перестал. Женщины все, как одна, решили выкупаться, нашли поблизости подходящее место и спускаются к воде. Поглядев на море, читают стихи;
Облака
Так похожи на волны!
Рыбака бы увидеть
И узнать: где же море,
Об этом спросив у него.
Теперь уже позади десятое число, поэтому луна красива 24. С того дня, когда началось плавание, мы на корабле не надевали ярко-алые красивые платья. "Это из опасения перед морским божеством"- с такими словами все кое-как укрываются в редких тростниках и, не долго думая, задирают полы одежд на голени и показывают суси 23 из мидий и морского ушка в сочетании с асцидиями.
День 14-й. С самого рассвета идет дождь, поэтому стоим на одном месте. Старший на корабле соблюдает пост. Поскольку постной пищи нет, после часа Лошади 26 он за неимением денег выменивает на рис морского карася, которого вчера выудил кормчий, и прекращает пост 27. Такое бывало не раз. Кормчий приносил морского карася и нередко получал рис, сакэ. Настроение у кормчего улучшалось.
День 15-й. Сегодня не варили кашу из красных бобов 28. К сожалению, из-за плохой погоды мы еле тащимся: сегодня прошло уже двадцать с лишним дней, как мы в дороге. День прошел попусту, и люди только всматриваются в морскую даль. Девочка произносит:
Ты поднимаешься - они встают;
Утихнешь - сразу лягут.
Знать, ветер дующий и волны
Друзья такие
Неразлучные!
Это высказывание как раз подходит для существа, не привлекающего к себе внимания.
День 16-й. Ветер и волны не прекращаются, и мы стоим все на том же месте. Думаем только об одном: "Не было бы на море волн, поскорее бы миновать место под названием Мисаки! Один человек, глядя на то, как встают волны, сложил стихи:
Хоть говорят,
Что здесь - края,
Где даже иней не ложится.
Но видишь: среди волн
И снегу навалило... 29
Итак, со дня посадки на корабль минуло уже двадцать пять дней.
День 17-й. Тучи, закрывавшие небо, исчезли, лунная ночь перед рассветом изумительна, и корабль выводят на веслах в море. В это время заоблачная высь и дно морское стали как бы чем-то одним. В самом деле, муж древности оказал как будто так: "Толкает шест луну на гребнях волн, корабль собою давит небо под водою" 30. Мне приходилось слышать об этом только вскользь. А один человек прочел стихи:
Плывем на веслах
По луне,
Что под водой видна.
Неужто судовым багром
Коснемся лавра?! 31
Услышав их, другой человек прочел:
Когда смотрю на отраженье,
Мне бывает грустно
'Переплывать на веслах
Через небо.
Что далек под волнами морскими.
Лака они так переговариваются, мало-помалу светает, и корабельщики говорят: "Как внезапно нашли черные тучи. Должно быть, подует ветер. Повернем-ка корабль". Судно поворачивает назад. Тем временем начинается дождь. Совсем грустно.
День 18-й. Все на том же месте. Море бушует, поэтому корабль не отправляют. Эта стоянка - смотри с нее хоть вдаль, хоть на близкое расстояние - очень живописна. Однако мы так переживаем, что не можем ни о чем думать 32. Мужчины, должно быть, произносят стихи на китайском языке - для поддержания духа, что ли! Корабль не отправляют, всем скучно, и вот один человек читает стихи:
На берег моря,
О который разбивается волна,
Не зная срока,
Круглый год валит
Все снег да снег - из белой пены.
Эти стихи сложены человеком, не привыкшим к стихосложению. А другой человек читает:
На берегу морском,
Где ветер гонит волны,
Белеют лишь одни цветы.
Но в них и соловей
Весны не распознает.
Услышав, что стихотворения эти недурны, старец, почитавшийся на корабле за главного, чтобы развеять многодневную тоску, прочел:
Когда встающих волн
Коснется ветер,
Их разбивая, словно снег или цветы,
Он одного лишь хочет
Обмануть людей...
Один человек, внимательно послушав, что другие говорят обо всех этих стихах, тоже сложил стихотворение. Слогов в его стихах оказалось семь сверх тридцати. Никто не мог удержаться, все расхохотались. Вид у стихотворца очень неважный: но он знай твердит свое. Захочешь повторить - и не сможешь. Хоть и запишешь, да правильно никак нельзя будет прочесть. Их даже сразу произнести трудно, тем более, как это сделаешь потом?
День 19-й. День плохой, поэтому корабль не отправляют.
День 20-й. То же, что и вчера, и корабль не отправляют. Люди все сокрушаются и сетуют. Всем трудно, беспокойно на сердце, и все только и делают, что считают, сколько прошло дней: "Сегодня сколько дней?" "Двадцать!", "Тридцать!",- наверное, даже пальцам больно. Очень уныло. Ночью никак не уснуть. Взошла луна 20-й ночи. Краев гор там нет, и она вышла прямо из моря. Не такой ли была луна, на которую смотрели в старину, когда человек по имени Абэ-но Накамаро 33 собрался возвращаться домой после поездки в Китай? Говорят, что в том месте, где он должен был садиться на корабль, жители той страны "направляли храп его коня" и, печалясь о разлуке, сочиняли тамошние китайские стихи. И, как видно, никак это не могло им наскучить, потому что оставались они там, пока взошла луна 20-й ночи. Луна та взошла прямо из моря. Глядя на нее, господин Накамаро произнес: "В моей стране подобные песни со времен богов слагали боги, ныне же и высокородный, и средний, и низкий люд слагает их - и печалясь о разлуке, подобно нам, и тогда, когда радуется и когда горюет". И, оказав так, сложил песню: