— Есть одна, да вы на ней далеко не уедете.
— Нет, нам нужна хорошая лошадь. Достаньте.
Вспомнил: ночует один дядька. У него пара коней.
Погрузили на них «Максима».
— Только смотрите, не болтайте. Завтра можете, сколько угодно, а если сегодня — убьем.
В Таужной связали дежурного, сторожей. Облили горючим склады с хлебом. Подожгли. Когда кто-то хотел тушить, дали несколько очередей.
Потом явились немцы. Не нашли никого.
Вторая. Трое вооруженных остановили в Колодистском лесу подводу.
— Вези в Галочье (большой лес).
Привез. Там трое сошли, сели двое других.
— Вези на Таужную.
Отвез. Они зажгли склады с хлебом.
Но как бы то ни было — хлеб сгорел. Вчера в Колодистском лесу устроили облаву.
Свезли тысячу пятьсот полицаев и немецких активистов по двадцать пять с села. Никого не нашли.
25 октября 1942 г.
В интеллигентских домах, на поле, в селе рассказывают про Калашникова. Рассказы о нем идут из Умани, Житомира. Может быть, это даже легенды. Но характерно, что создаются сейчас именно такие легенды. Интеллигенты говорят, что он майор или подполковник, селяне — что генерал. Одни — что коммунист, другие — националист. Но все — что он одет не то офицером, не то генералом немецким, что превосходно говорит по-немецки, снабжен всеми документами.
Будто в Житомире средь бела дня явился с машинами на склады, понабрал масла, кож, обмундирования, уехал. После нашли записку: «Вы все дураки. Забрал Калашников».
Вывесили объявление: «10 тысяч карбованцев тому, кто поймает или убьет Калашникова».
Утром рядом появилось другое: «100 тысяч карбованцев тому, кто поймает или убьет окружного комиссара. Калашников».
Будто в Торшенах в сопровождении нескольких солдат, одетых в немецкое, явился в лагерь. Забрал военнопленных.
В Умани — к комиссару. Сидел офицер, говорил. Когда ушел, нашли бумажку: «Если не отмените такой-то приказ, убью 100 немцев. Калашников».
Другие передают.
Был на «Новостройке» (совхоз), подъехал на немецкой машине немецкий офицер. По-русски:
— Как, ребята, живется?
Мнутся. Он смеется.
— Трусите, а? Паршиво живете. Ну, ничего, потерпите. Немного осталось.
Вскочил в машину. Шофер шепнул одному:
— Это Калашников.
Так создается легенда о ловком герое, который оставляет немцев в дураках. И рассказывают уже, что у него целый отряд и все по-немецки говорят так, что и немцы отличить не могут.
А в Умани (точно) объявление есть:
«Кто поймает или убьет Калашникова — 20 тысяч рублей, 3 гектара земли в вечное пользование, пара коней, корова».
* * *
Два дня назад молча треугольником летели над хатой гуси. Старик поднял голову:
— Это же не журавли?
— Нет. Гуси.
— Вот бы их про фронт расспросить. Они через него, вероятно, перелетели.
* * *
В тумане низко сновал самолет. Бабы на кукурузе смеются:
— Партизанов ищет.
* * *
В Колодистом требовали сдавать уток. Сдавали мало. Полицай и немец пошли по речке. Сгоняли в один двор. Наловили каких попало.
2 ноября 1942 г.
Болтают, будто события в Таужной связаны с Калашниковым. Что он лейтенант госбезопасности. Идет от села к селу. Был, мол, такой случай.
Немцы получили сведения, что он в селе Н. Выехали ловить. На дороге встретился человек. Попросил подвезти.
— Кто? Откуда?
— Из села Н. Заведую молочной фермой.
В селе остановился, поблагодарил. Одна женщина знала его, видела, как везли. Побежала в управу — еще раз посмотреть. Там полиция собирается в облаву.
— Куда вы?
— Калашникова ловить.
— Да вы же с ним ехали!
Оцепили село. След простыл.
5 ноября 1942 г.
Несколько дней назад ночью возле села Каменная Криница сгорело два стога люцерны. Кто — не докапывались. Арестовали четырех из бывших активистов.
Вчера Мария вбежала вечером:
— Сейчас что-то вспыхнуло, все кругом осветило.
— Что это может быть? Что?
Приятная тревога, что это похоже на фронт.
7 ноября 1942 г.
Вчера пришла болтливая Параска — жена переводчика полиции.
— Ох, боюсь я одна спать. Дивчину беру. В Троянах вышла — детина остановил: «Как фамилия коменданта?» У нас в лесослужье ракеты пускали. Говорят, что Калашников. Он в Колодистом позавчера обедал. В Умани банк ограбил. В Рыжевке бензин увез. На машине ездит. Комендант в Грушке флаг снял с дома. У него великий флаг был.