— Никому не говорите. Мой сердитый пришел. Говорит, Херсон и Николаев эвакуируют.
Итак, я кое-что узнал. Марию не хотел будить. Она ночь провела у веялки. Пошел на баштан. Зашел к Л.
— Слышали? Читали? А текст? Текст?
— Конотоп. Херсон. Вот здорово! Вот черт возьми! А что ж теперь нам делать, Леонидович? — Хватался за карту. — Вот здорово! Так, значит, Крым отрезан?
Обсуждаем варианты распространения сводки.
1 сентября 1943 г.
Оборвать пришлось надолго. Запахло репрессиями. Продолжаю.
Подробности.
Вошла жена переводчика Грушковской жандармерии — Параска Фрай с сестрой. Та:
— Она жито молотить приехала, а тут эти партизаны. Ребенка схватила и хочет в Грушку пешком бежать. Я уж говорю: «Проходило три подводы — и где уж они». А она...
Вид у переводчиковой жены испуганный. Жара. Ребенок в теплом одеяле. Сама потная. За кофточкой пирог.
Старик за дверьми:
— Она думает, партизанам нечего делать, только такую дуру искать.
Соседка:
— Засвербило у Парасютки в заднице.
Уговариваю, что ничего опасного. Она все же поспешила. Увидела старостову подводу.
— Сейчас скажу, чтобы Коцюруба меня отправил.
Как позже узнали, увезла с собою листовку: «Андрею покажу».
С этого и началось. Из-за перетрусившей, потому злой бабы.
В субботу под вечер появилась соседка — Марфа Бажатарник.
— Леонидович, пойдите как-нибудь предупредите Колю. У него листовка. Пусть сейчас же запрячет.
Оказалось — в колхоз нагрянула полиция из Каменной Криницы. Арестовали Мишу (по прозвищу Лаптух), наверно, давал листовку моему старику. Кто-то сообщил, что другая — у Коли. Он в это время возил хлеб от молотилки в комору. С предупреждением был послан двенадцатилетний брат.
— Да он не послушает его.
Так и вышло. Мой старик, взволнованный этим событием, пытался перехватить его на дороге. Опоздал.
Немного погодя узнал: Колю тоже арестовали. Листовку он сразу же отдал.
Их сейчас же повезли в Каменную. Я ожидал обыска и ареста. Перепрятывал рукописи. Прислушивался ночью.
Мария оплакивала Николая. Так радостное возбуждение: «Наши наступают!» — сменилось тревогой.
Тексты листовок:
Первая. «Селяне! К вам прибыли партизаны. Мы помогаем Красной Армии освободить Украину от людоеда Гитлера. Помогайте партизанам! Взрывайте мосты; не давайте немцам хлеб и скот; спасайте детей от Германии. Кто помогает партизанам, тот является советским гражданином.
Старосты и руководители хозяйств! За каждую каплю партизанской крови вы расплатитесь своей мерзкой жизнью.
Вступайте в партизанские отряды! Смерть фашистам!
Да здравствует рабоче-крестьянская Красная Армия и героическая партизанщина!
До зброй, Украина!»
Вторая. «Трудовая интеллигенция!
Кровавый Гитлер забирает с Украины хлеб, скот, все богатство. Он хочет вывезти наших лучших людей (опять призыв — что делать, не очень конкретный).
Рабоче-крестьянская Красная Армия с июля месяца перешла в решительное наступление. Взяты Орел, Белград, Харьков, Конотоп. Бои идут под Херсоном, Николаевом, Киевом. За июль месяц немцы потеряли 115 тысяч убитыми, 70 тысяч взято в плен. Захвачено 12 тысяч автомашин, 320 танков, 900 самоходных орудий.
Немцы отступают!
(Дальше опять здравица Красной Армии и партизанам).
До зброй, Украина!
Командир отряда Тарасенко.
Зам. ком. отряда Ромов. 15 августа 1943 г.»
Обе на белой бумаге. На машинке. На украинском не очень грамотном языке. Бумага знакомая...
Советская бумага!
Больше всего радовал Конотоп, почти там, где мы попали.
* * *
Тетка Коле носила еду. В Каменную. Потом в Вильховую. Наконец, в Грушку. Пьяный полицай, что увидел:
— Что, он ваш сын?
— Не сын, а горе мое.
— Ничего, тетка. А зачем он упрямый такой. Сказал бы, что скурил, а то носит с собой.
— Кто виноват, что он такой?
А если тот Лаптух правда дурак — ему пять резин дадут... Он весь ваш колхоз загонит.
Под грушей собрались печалящиеся родичи.
Тетка:
— Всю ночь не спала, сердце выболело. Плачу, плачу, а потом думаю: разве он обо мне стал бы так плакать. Придет — сама ему двадцать пять резин дам: чтоб тетку слушался. Разве тетка ему зла хочет? Теперь говорит: «Ничего, тетя, если меня убьют, — найдутся, кто отомстит за меня. А если приду — честное слово, буду вас слухаться!»