Выбрать главу

– Собирайся грузиться!

Пошли по городу. Какая-то женщина, плача, раздает нам сухари, мы их жадно грызем, а хлеб, который берег на дорогу, у Тихого. Пусть ест на здоровье. Вошли в какую-то тоннель. Едва пробираемся среди забитых здесь телег и лошадей. Сбивает с ног трупный запах падали. Стоит более тысячи повозок с запряженными лошадьми. Хозяева бросили лошадей и ушли на пароход, а лошади сбились в туннели и здесь и сдыхают без воды и корма. Страшное зловоние. Неужели нельзя было бросить в городе их? Наши тоже привели сюда лошадей и, сняв вьюки, бросили их. На молу тысячи народу. Часа два пробирались к берегу. Как ярмарка: шум, гам. Стоит транспорт «Николай». Для нашей дивизии. Корниловцы и остальные части уже, говорят, погрузились. «Николай» большой пароход, у трапа вооруженные часовые и несколько офицеров. Толкотня, ругань, ужасные сцены. Под ногами какие-то тюки, чемоданы, пулеметы, винтовки. Все, что днем бралось на вокзале, здесь бросалось на пристани. А ночь – тихая, весенняя.

– Куда прешь! – кричат с трапа. – Осади, пять человек алексеевцев.

Лезем вперед, не пускают.

– Да пропустите!

– Куда?

– Да мы алексеевцы!

Нас не пускают. Гильдовский бросил свой мешок, я еще держу несколько брюк, носки на мне, две шинели и три кожаных безрукавки.

– Пять человек самурцев!

– Мы алексеевцы!

– Назад, ваша очередь прошла!

– Да как же?

– Обождите! Не толпитесь! Осади!………

– Вы кто?

– Самурцы!..

– Осади, прошла очередь!

– Пять человек смоленцев!

Смоленцы оттесняют самурцев, и пока доберутся до трапа, их уже не пускают. Там требуется 5 человек черноморцев[69]. У трапа давка, ругань, толкотня, происходит уже час, а на пароход прошло всего человек 10.

– Что за………, как на фронте, так мы, а в тылу – они! Где остальные пароходы, штабы все…….. возят! – чуть не плакали солдаты.

– Осади!

– Пять человек алексеевцев!

Но нас уже оттеснили далеко от трапа. На пристани десятки тысяч народу, и всего грузится один пароход, где же наш флот, неужели нельзя было пригнать все свободные суда, ведь до Крыма-то не так далеко. Донцов совсем не берут на транспорт. Дослужились[70]. На трапе уже драка.

– Осади!

– Это безобразие, не драться, я раненый офицер!

– Осади, господа, я не пущу никого, если вы будете напирать! – кричал с трапа толстый полковник с браунингом в руках.

– Сволочи!

– Осади! Буду стрелять!

Раздалось несколько револьверных выстрелов, толстый полковник стоял на трапе и, вытянув руку, хладнокровно стрелял над головами толпы.

– Пропустите раненого, раненого пропустите!

Четыре человека несут на носилках раненого. Едва его внесли на трап, как 40 человек уцепились за носилки и полезли на пароход. Носилки страшно качали. Раненый стонал и бил кулаком по головам направо и налево. Публика лезет на близь стоящий грузовой автомобиль и оттуда перебирается на транспорт.

– Назад, автомобиль перевернется в море!

Одни лезут назад, другие на автомобиль. Я, видя такой кавардак, потерял всякую надежду сесть. «Пусть немного усядутся, – подумал я. – После будет свободно». А люди все лезли и лезли.

Уже светало.

– Торопить погрузку! – кричали с парохода.

А на трапе шла толкотня.

– Пять человек смоленцев!

– Осади! Куда прешь!……

– Пять человек черноморцев!

– Да ты не черноморец, осади!

– Я раненый, пропустите!

– Осади!

– Я штаб-офицер, что за безобразие.

– Пять человек самурцев.

Вдруг один гудок. Сиплый, низкий. Публика на берегу заволновалась и кинулась к пароходу. Другой гудок, застучала машина, и пароход начал отходить. Я бросился к трапу, но было уже поздно. На берегу шла ругань.

– Не удерете же! – кричал кто-то. – Стреляй, господа!

– Сволочи, удрали и не дали места, а когда на фронте, так было нам место.

вернуться

69

При посадке на корабль попеременно пускали по пять человек от разных частей. В отрывке упоминаются воины Алексеевского, Самурского, Смоленского и Черноморского пехотных полков.

вернуться

70

Из-за стремительного отступления белых с Северного Кавказа и краха обороны Новороссийска между командованиями Донской армии и Добровольческого корпуса, входивших в состав ВСЮР, возникли разногласия. Город и порт Новороссийск находились в распоряжении командования Добровольческого корпуса. В результате конфликта часть Донской армии была брошена в Новороссийске и затем сдалась красным.

полную версию книги