21 апр. (…) # Под вечер приходит Лева (а я опустил ему днем письмо). Объясняемся, но катарзиса не происходит. Он доказывает, что «прав»: я не соглашаюсь. Попутно спорим на ряд приватных тем. Вырвавшись из-под моего влияния, он уже заражен чьим-то другим, типа В. Корнилова[134], говорит чепуху о войне во Вьетнаме и пр. Почти кричим друг на друга. Расстаемся, не уговорившись о встрече. # Мила с мужем уезжает в Израиль[135]. # Будто бы А. Сурков на закрытом партийном собрании сказал, что с Солженицыным «надо кончать». Это понимают как его насильственную высылку из СССР. Летом у него развод и регистрация нового брака[136]. Почему-то считают, что к этому приурочат его изгнание. ##
24 апр. Все-таки смотрел вчера спектакль. На этот раз из директорской ложи. (…) Были мои гости: Боря Слуцкий с женой и В.А. Твардовская с подругой. (…) В.А. в восторге поцеловала меня: Боря воспринял спектакль более охлажденно в силу своего темперамента (…) # После спектакля поехали к нему и пили до часа ночи водку. # (…) # Сегодня с утра в поликлинике. Заказываю очки. (…) Бек[137] мне говорит: — Зачем вам пьесы? Пишите мемуары. Вы рождены, чтобы написать «Былое и думы»!.. Я отвечаю, что за пьесы все-таки платят, а за «Былое и думы» в лучшем случае получат наследники[138]. #
25 апр. (…) # Бек мне еще сказал вчера, что в «мемуарах» нужно писать не только «людей», но и «события». — Пишите о событиях!.. #
26 апр. Письмо от Левы. Он «огорчен» и т. п. Жеманничает, как целка. Ладно, напишу ему прямо о сути дела. # (…) # Этой ночью читал свои письма к Ц.И. Она собрала их, перенумеровала, разложила по годам, чтобы сдать в ЦГАЛИ. Письма довольно милы и забавны. Но в них только одна сторона моей жизни. Я вырезал только 10 строчек из одного письма 69-го года (о покушении на Б.[139]). #
27 апр. Письмо от В.А. Твардовской. # 26.IV.72 # (…) # В начале вечера снова ходил в поликлинику. Та же процедура измерения давления в глазной впадине. Изменений нет. В левом глазу давление повышенное. # Написал Леве довольно жесткое письмо, но раздумал его посылать. Но не разорвал, а отложил. Если снова передумаю — отошлю. #
[28 апр.] # Послал письмо (…) — все-таки — Леве. Не сомневаюсь, что я прав, но это противоречит моему старому правилу: ничего не требовать от людей, а посылать их подальше и уходить от них, когда становишься для них обузой. Дружба, не имеющая никаких обязательств, превращается в пародию на саму себя. Считается, что она есть, а на поверку ничего нет. Так пусть же не будет и видимости. # На Леву дурно влияет Юра со своим тупо-инерционным эгоизмом. Я мог бы в два счета «отбить» его, но неохота. #
29 апр. Открытка от В. из Мукачева и письмо от Шаламова. «Вся Москва говорит о “Молодости театра” и мне бы очень хотелось посмотреть спектакль»… # (…) # Никогда я еще так много не смотрел свою премьеру. Обычно мне быстро надоедало. А тут все хожу и хожу. ##
30 апр. (…) # Тоня мне сказала по телефону, что вчера на спектакле действительно была Анна Арбузова[140], но она стеснялась своего вида (в парике, подурнела, обрюзгла) и поэтому не хотела здороваться со мной и Спектором[141]. # От спектакля она в восторге. Говорит, что он «перевернул ей душу». Не спала всю ночь. Передумала всю жизнь и т. д. «В этой пьесе весь Саша». (…) Позвонила Тоне сегодня утром. Это мне все же приятно, так как несмотря на нынешнюю отдаленность, нас многое связывает. Когда-то я принимал ее в Гэктемас[142], потом я привлек в студию и познакомил с Арбузовым. Наконец, Чистополь…[143] #
(90) 2 мая (…) # БДТ в июле будет играть в Москве. Я этому не рад. ##
[Между 2 и 6 мая] (…) # Письмо от Левы. Более злое, чем предыдущее. Ну что ж! Тем лучше! Очень скучно. Нужны перемены. # (…) # Убирался, пришивал номерки на белье для прачешной, выстирал теплое белье (одну пару), сварил макароны и ел их с сыром. Послал Э. бандероль. # Странный звонок какого-то Прохорова[144] с вопросом о моем месте жительства сначала на ул. Грицевец, потом к Ц.И. (будто бы из «Правды» или «Известий» — в двух случаях говорилось по-разному), так и не объяснился. Звонивший записал мой адрес и хотел мне что-то послать, но я ничего не получил. Есть у меня одна догадка романтического порядка, но не уверен (муж В.). (…) # Вечером письмо от В.А. Твардовской. Она пересылает мне письмо своей подруги (с которой была на «Молодости театра»). (…) # Эта женщина видный кореист и японист. (…) # (…) # Написал и послал Леве ответ. Уже нет пыла и гнева, и тональность его иная. Надо прекратить эту дурацкую переписку. ##
6 мая. Впервые в месяц не пошел на «Молодость театра». (…)
7 мая. (…) # Приезжала жена доктора Белецкого[145]. На Украине и в Белоруссии еврейской молодежи фактически закрыт доступ в вузы. (…)
8 мая. (…) # На этих днях (в конце прошлой недели) в Москве был произведен ряд обысков. Будто бы у 14 человек. Искали «самоиздат», кажется. Заграничное радио назвало из обысканных только Якира, у которого забрали его «сочинения». #
11 мая. (…) # Еще новость. Среди тех, у кого был обыск с 5 на 6-е, профессор Пинский[2]. Оказывается, он живет в том же подъезде, где и Ц.И. наверху. Я с ним мельком встречался несколько лет тому назад, но так и не знал, что он живет тут[3]. Еще называют Якира. Будто бы это как-то связано с выпуском «Хроники». # (…) # Вечером у Бориса Натановича[4]. Его запоздалые советы. # По его сведениям, в этом районе (тут дома ЖСК писателей, киношников и др.) в ночь на 6-е было 4–5 обысков с поисками «самоиздата» (а не только у Пинского). #
13 мая. (…) # А у меня в прошедшие сутки были — днем «пик» тоски и безысходности. Почти нестерпимая ночь. Как я теперь понимаю предсмертное настроение Маяковского — вот и у меня тоже весомого «повода» для смерти нет, а жить совсем не хочется как-то. # В. видимо занята в студии у себя. По закону сублимации тоска моя банально прилепливается к желанию видеть ее. Я понимаю, что это «обман зрения», но м.б. и — «якорь спасения», смотря как могло бы повернуться. И с друзьями перессорился, а Ц.И. при всех ее достоинствах все-таки не товарищ. # Хочу ли я «новой станции» в отношениях с Э.? Пожалуй нет, если честно сказать. Я с умилением и трепетом вспоминаю первые годы нашего романа и многое мне больно вспоминать, но когда вспоминаю ее во время прошлогоднего приезда: неровность, капризы, «наука» и пр. — то думаю, что нового повторения этого я не хочу и, появись она, так же буду ею тяготиться. # Снова потеплело. Вечер почти душный. ##
14 мая. Снова на «Молод. театра» переполненный зал. (…) # Перед спектаклем заходил на ул. Грицевец. Разговоры о их лете. # На этот раз обошлось без приступа боли в аорте — сам удивляюсь. ##
21 мая. (…) # 18-го в домоуправлении встретил Л. Фейгельман, которая сейчас называется Л. Рудневой[5]. Вернее, что это она, я понял, уже переговорив с юристкой, с которой она разговаривала (я прервал разговор). Она очень изменилась. Вот кому не идет старость. Мы почему-то не здороваемся. # Господи, сколько воды утекло. 36 лет назад она была влюблена в меня (…). Ярка Смеляков[6] написал о ней стихи, так и называвшиеся «Любка Фейгельман». После меня она влюбилась в Э.П. Гарина. ##
25 мая. (…) # Под вечер собрание уполномоченных по домам ЖСК «Советский писатель». Человек 40. Сидим с Марьямовым. Тут же Л. Фейгельман. Утверждается, среди прочих вопросов, мое принятие в ЖСК и предоставление квартиры. Никто не возражает. (…)
26 мая. (…) # Письмо от В. о том, что ее муж нашел одно мое письмо и произвел скандал. Неясно только, какое письмо и когда именно. Она бодро называет это «смешной историей», но видимо напугана, так как дорожит «домом» как всякая женщина. #