29 мая [на спектакле был наконец и Арбузов, но АКГ так и не дождался разговора с ним, чтобы выслушать его мнение, уехал раньше]
31 мая. (…) # Сегодня в «Лит. газете» воспоминания Ю. Трифонова[7]. Написаны они ничего, но в общем банальны: все это уже писалось о нем сто раз. # (…) # Мое увлечение В. (хотя и вызвало поток стихов) детерминировано (говоря по-научному) моим нынешним одиночеством и трудностями встреч (…). # Было бы ужасным, если бы она меня поймала на слове и приняла всерьез мое красноречие. (…)
1 июня. (…) # Третьего дня у Ц.И. был Юра Тр. Полтора часа разговор шел только обо мне и о нашей ссоре. И он, и Лева очень хотят помириться, но не знают, как это сделать. Юра полупризнает их вину («проявилось равнодушие»). Вот именно. #
2 июня. (…) # Не записал вчера, что когда ехал в Москву, то под Болшевым (не доезжая) под поезд бросился мужчина, оставив в кустах велосипед. Он бросился под третий вагон и ему раздробило голову. Комментарии в вагоне: почему женщины реже кончают жизнь самоубийством — им надо обед стряпать и детей мыть… #
4 июня. (…) # Бибиси сообщает, что Булат Окуджава исключен из партии. 1-го я об этом еще не слышал. Будто бы он исключен за отказ «признать политические ошибки». От него Ильин требовал письма с осуждением его издателей за рубежом, а он отказывался его написать. Человек он стойкий и вряд ли встанет на колени[8]. #
5 июня. (…) # Если говорить честно, то из друзей, с которыми я поссорился, мне больше всего не хватает Левы. Но я не умею мириться. Вот если бы нас свело какое-нибудь дело… Но такого дела нет. А дружеские «катарсисы» за бутылкой и шашлыком мне противны. #
8 июня. Рано утром услышал по зарубежному радио, но плохо и с помехами, что поэт Бродский (тот самый) выслан из СССР и находится в Вене в ожидании американской визы, так же как и А. Есенин-Вольпин, выпущенный в Израиль. Наверно и Бродский не «выслан», а выпущен[9]. #
11 июня. (…) # Ц.И. нашла еще порцию моих писем (с начала переписки до 67-го года) (…) Всего у Ц.И. моих писем штук 120. Много. У этой дурочки В. тоже порядочно. Ц.И. хочет сдать мои письма в ЦГАЛИ. Но там есть довольно скользкие места. Т.е «вольнодумные»[10]. # (…) # Иосифу Бродскому Мичиганский ун-т предложил занять должность «поэта при университете». Он ждет американской визы в Вене. (…) В Израиль он не хочет ехать. Это, конечно, умнее и благороднее, чем сажать людей в сумасшедшие дома. (…) # (…) По «Св[ободе]», которую давно не слышал, передавали 1-ю главу второй книги воспоминаний Н.Я. М[андельштам] «Я». Несколько претенциозно, больше рассуждений, чем фактов. (…) ##
12 июня. (…) # Оказывается, в Париже уже вышла вторая книга воспоминаний Н.Я. Мандельштам. «Свобода» передает со вчерашнего дня текст книги, начиная с 1-й главы. ##
15 июня. (…) # Вчера слушал беседу с Есениным-Вольпиным, находящимся в Риме. Он считает, что КГБ будет и дальше практиковать высылку «инакомыслящих» и что подобная судьба, вероятно, ждет и Солженицына, Якира, друзей профессора Сахарова и еще кое-кого. Он выехал 30-го. #
16 июня. (…) # Думал о том, что многое — и пожалуй самое интересное — у меня проходит мимо дневников. Отчасти потому, что не все стоит записывать, из психологического табу: запишешь — и смутное, неуловимое станет явью, реальностью, страхи оправдаются, дурные ожидания сбудутся… ##
20 июня [АКГ пригласил Леву в Загорянку и там, наконец, происходит их примирение]11 (…) # [Очевидно, из рассказов Левицкого: ] Окуджава держался на парткоме, где его исключали, дерзко. Его просили отмежеваться от предисловия к выпущенной в ФРГ его книге (кажется, Филиппова[12]). Он сказал, что готов выругать Ф., если тут же он сможет выругать его здешних хулителей. Будто бы он даже сказал: — Мне одинаково надоели и они и вы… (…) # Заправлял исключением С.С. Смирнов, который травил и Пастернака[13]. ##
21 июня. (…) # [радиостанции сообщают об аресте П. Якира] # В последний раз я его встретил на дне рождения Стеллы Корытной[14] несколько лет назад, т. е. довольно давно. Он был пьян, криво улыбался и непрерывно говорил. Он двоюродный брат Стеллы и был с женой, дочкой и Кимом. А года через два Стелла повесилась… # Мой разговор на лестничной площадке с его женой. (…) # Зато в Москве слышал, что выпущен Илья Габай[15]. # И. Бродский уже в Лондоне на каком-то симпозиуме поэтов. Он повторил в интервью, что не хотел ехать, но его почти насильно отправили из СССР. Это было 5 июня. Снова отрекся от сионизма. # В Швеции какая-то конференция о «свободе личности» и т. п. Конечно, говорят и о наших делах. Челидзе Валерий[16] прислал целый доклад, который прочли. Дерзкая игра! # (…) Разбирал письма. У меня около 70 писем от Н.Я. Есть коротенькие — записочки. Но есть интересные[17]. (…) Она обычно писала только число и месяц. # По словам Левы, в Москве много говорят о новых антиалкогольных постановлениях[18]. Богема возмущена. А у меня ощущение, что все это уже не раз постановлялось, но не выполнялось и полузабыто. # В Загорянке во всех ларьках еще торгуют водкой. Очевидно, постановление еще не вступило в силу. #
23 июня. Ужасная новость: умер Наум Яковлевич Берковский. (…) # Я рад, что угодил ему своей рецензией на его книгу в «Новом мире»[19]. Маленькая компенсация за все его похвалы и комплименты. # Н.Я. успел сдать в изд-во книгу о немецком романтизме. (…) # Как все это печально. Уходит от меня «мой Ленинград». ##
25 июня. Воскресенье. Жарко. # (…) # В Москве в табачных ларьках пропало «Золотое руно»[20]. Я, хоть и немного, но все-таки покуриваю иногда, особенно сидя в саду под дубом. # Я кончил разборку писем. Их очень много. Хранить все конечно не стоит, но чтобы отделить интересные от неинтересных, нужно еще раз и подробнее все перебрать. # И все же выбросил штук 100 разных. # (…) # Думал вот о чем. Когда-то была тесная кучка друзей. В иные моменты мы и дня не могли прожить друг без друга. Это — Арбузов, Плучек, Шток и я. Все еще живы, но дружба выдохлась. Не произошло ничего мелодраматического, но не только перестали друг другу быть необходимы, но почти все относимся неприязненно, а некоторые (Арбузов и Шток) и почти враждебно. Но что же случилось? Разобраться в этом — значит построить довольно сложный психологический романный сюжет[21]. ##
27 июня. (…) # Надо перепечатать лагерные стихи и пусть лежит в архиве еще одна готовая рукопись[22]. ##
28 июня (…) # Сегодня впервые в этом году купил молодой картошки по 1 р. килограмм и заодно купил новую блестящую (как солнце — как сказал бы Ю.К. Олеша) кастрюльку. Сейчас поставил в этой кастрюле варить молодую картошку. Вот это жизнь! # Завтра последний в этом сезоне спектакль «Молодости театра». Наверное, съезжу. # У пьесы моей не шумный, но серьезный и солидный успех. Больше мне ничего и не надо. # Нет, вру, еще бы денег побольше. #
30 июня. [переписывает письмо Ц.И. с похвалами за рукописный сборник «Сто стихотворений»] (…) # Они у меня были переписаны на клочках бумаги с помарками и наверно нужно перепечатать их подряд, вместе, чтобы в папках лежала еще одна «недвижимость». # Пожалуй, такую большую порцию моих стихов еще никто не читал. ##
6 июля. (…) # Я предпочел бы, чтобы БДТ не приезжал на гастроли в Москву. Сам я не стану искать встреч с Эммой, но вдруг она решит меня повидать? Впрочем, вряд ли это произойдет. Но если… # Ненужные объяснения… # Я уже втянулся в одиночество и только очень редко оно мне в тягость. ## [буквы в последней строке «пляшут», очевидно, тут лист выезжает из каретки]
7 июля. (…) # Примерно с неделю у нас начали глушить также и израильское радио, которое всю зиму можно было слушать в Москве. #