[18 авг.] (…) # Рано утром слушаю радио. У нас установлена новая пошлина на выездные визы из СССР (в эмиграцию). Учителя платят 5 тысяч. Люди, имеющие высшее образование, — 12 тысяч. Доктора наук — 23 тысячи. #
19 авг. (…) # Конечно, повсюду только и разговоров <что> об еврейском эмиграционном «выкупе». ##
20 авг. [на даче АКГ в Загорянке собираются провести газ, установив АГВ, — его хлопоты об этом] # (…) # Бибиси сообщает, что в Москве ходит по рукам работа «историка Роя Медведева» «Советское общество и внешняя политика». Какие-то 37 человек «инакомыслящих» направили в Прагу протест против недавних процессов. Среди них писатель Владимир Максимов. Других не назвали. #
21 авг. Второй час дня. 33 градуса. # (…) # Вечером поймал нечаянно «Св[ободу]». Обычная х…я, и новая глава из новой книги Н.Я. тоже в этом роде. (…) А о христианстве, Достоевском, Толстом, русском терпении и прочем — мало оригинально. # Первая книга Н.Я. рождала мысли между строчек и в том была ее сила; вторая — запись этих междустрочных мыслей, но тут уже ничего междустрочного нет… # Оказывается, у Г. Померанца, одного из «инакомыслящих» публицистов, тоже вышла за рубежом книга[28]. Кажется, я с ним был в одном лагере, но не познакомился там. По-моему, он был на Комендантском[29]. Книга называется «Неопубликованное». Что-то о «закрытом» и «открытом» обществах. Это из тех книг, которые существуют только при системе запретов. При отсутствии цензуры — их нет, они просто не существуют и не нужны, как пирамидон, когда не болит голова. Однако много всего я прозевал за последние годы, когда отстал от «самиздата». # А «Нем. волна» передавала отрывок из «Детства в тюрьме» Петра Якира[30]. Это мне интереснее: тут должны быть факты и подробности. Рукопись этой книги у него отобрали при обыске, но он ранее успел ее переправить за границу и она там только что вышла. #
22 авг. (…) # (…) Вместо Романова[31] председателем Госкомитета по кино назначен Ермаш Ф.Т.[32] Любопытно, удержится ли Баскаков?[33] # (…) На днях в «Сов. культуре» слащавая поминальная статья Штока о Киршоне[34]. Я хорошо помню, как после падения Киршона тот же Шток дрожал от страха, что ему зачтут дружеские отношения с Киршоном, и поливал его грязью. Скажем правду, Киршона летом 37-го года мало кто жалел. Он у многих был бельмом в глазу: повсюду хозяйничал и командовал, запугивал близкими отношениями с Ягодой и шантажировал. Рассказ К. Финна[35] о том, как Киршон его выгнал с банкета МХТ 2-го в честь автора «Мольбы о жизни»[36] и потом объяснение в Теа-клубе с прямыми угрозами. Он травил Булгакова, Замятина и многих. Это был негодяй чистой воды, подлец и бандит. Не знаю, что ему инкриминировали кроме дружбы с Авербахом[37]: парадокс его судьбы возможно в том, что он, заслуживший наказание, как раз был не виноват в том, в чем его обвинили. Я встретил его в конце августа 37-го года на улице Воровского: он был жалок. Месяца 4 он ждал каждую ночь ареста (как Афиногенов)[38]. Это была пытка пострашнее тех, которым его подвергли на Лубянке. Но надо сказать правду, на знаменитом собрании драматургов весной, когда его «снимали», он держался мужественнее Афиногенова и бился до последнего, отвечал на реплики и даже нападал. Это собрание — может быть, самое страшное, что мне пришлось видеть в жизни. Там пахло кровью. Я, ненавидевший Киршона и дружелюбно относившийся к Вишневскому[39], там почти жалел Киршона и стал ненавидеть Вишневского: травимый невольно вызывает сочувствие[40]. Но не один Вишневский был ужасен, а многие, сводившие тогда счеты. Есть ли стенограмма этого собрания: т. е. велась ли она и сохранилась ли? Наверно лежит где-нибудь в секретных сейфах Союза[41]. #
[23 авг.] Вчера с утра в город. Жара убийственная: 36 гр. # Бесплодно шатаюсь по книжным магазинам. Потом обед в ЦДЛ. # (…) # С 1-го сент. повышены ставки зарплаты учителям и врачам. Давно пора! Милиционеры получают втрое больше, чем врачи. Это стыдно. # (…) # Шведская пресса опубликовала непроизнесенную речь Солженицына при несостоявшемся вручении ему Нобелевской премии. Кроме ожидаемой брани в адрес сов. правительства в ней зло критикуется «запад», который «идет к своей гибели» и ООН, которая ничего не противопоставляет «новому варварству», кроме «уступок и улыбок», и никого не представляет, кроме правительств де факто, часто пришедших к власти недемократическим путем. # (…) # Критик-американовед А. Старцев[42] сказал мне, что «Август 14-го» — это так плохо, что даже непонятно. # За рубежом вышла книга Павла Литвинова[43] о «процессе четырех», т. е. его группы. Сам он, кажется, еще в ссылке, а впрочем не знаю. Моя приятельница 37-го года — Таня Литвинова — его тетка[44]. ##
28 авг. (…) # Слушал текст речи Солженицына. Мысли верны, но тон ее фальшив. Стилистика неестественна и манерна. У С-на плохо с литературным вкусом. Словно он говорит не от себя, а от кого-то напыщенного и велеречивого. И поэтому даже то, что верно (о «Мюнхене», например), вызывает отталкивание и раздражение. # Может быть, в переводе это все незаметно и производит иное впечатление. Но шум поднялся большой. # (…) # Давно не видел Б.Н. Но почти всегда было, что я первым звонил ему и, когда я не звоню, он и не почешется разыскать меня. А он меня любит. Что это? Так все избалованы сервисом (телефон), что обойтись без него не могут. Нет, я отныне только для Ц.И. и Гариных делаю исключение, звоню первым (не считая, конечно, дела). #
29 авг. (…) В «Моск. правде» некролог К. Бауману, бывшему секретарю московской парторганизации. Много хороших слов, но не говорится, как и когда он умер. А его расстреляли в 37-м году[45]. Лучше десять неурожаев и любые недостачи, но этот страх перед правдой оскорбителен и непереносим. # (…) # Письмо от В. — как ни в чем не бывало. Ответил сдержанно. #
31 авг. Вчера днем уехал в город. Лавка[46]. Там пустота. Встреча с Шаламовым. Он переехал на новую квартиру, на Васильевской[47]. Дом, где он жил, сносят. Книжка его вышла, но тираж лежит в Туле, где она печаталась. Лето, отпуска, не вывозят. Он еще хуже слышит, чем раньше. # (…) # Драматург Вампилов утонул, купаясь. Он еще не имел большого успеха, к нему все относятся хорошо и жалеют. # (…) # Весь день необычная тоска, какие-то дурные предчувствия. Я живу бездарно. # (…) # Сегодня утром вернулся на дачу. #
1 сент. Солнечно и прохладно. # Так как в ЦДЛ парикмахер в отпуску до 26 сент., набрался мужества и пошел стричься здесь в Загорянской. Обычно я стригусь здесь раз в год, когда обрастаю до неприличия. Хорошо или плохо, но постригли. (…) # Тоска. # Сквозь нее пробивается желание написать зрительскую пьесу, т. е. пьесу, которая бы увлекала и нравилась. # (…) [по Бибиси узнает, что Фишер выиграл матч] # Читают полный текст речи Солженицына. Читает мой коллега по 15-й камере Лубянки Коля Рытьков[48]. Читает он плохо, слишком все подчеркивая и выделяя. Но текст речи полностью кажется лучше, чем ее пересказ: есть детали и нюансы, которые исчезли в адаптации. #
4 сент. Утром приехала Эмма. # (…)
6 сент. Вчера обедали с Э. в ЦДЛ, потом смотрели «Молодость театра». # В ЦДЛ к нам подходит Юра. Он какой-то жалкий, что-то лепечет, что я его бросил. Я сдержан. (…) # Идем пешком в театр. Впервые сижу во 2-м ряду. Театр полон. Успех. Эмма поражена Кацинским[49]. # [по радио АКГ узнает о мюнхенской трагедии на олимпиаде — нападении арабских террористов на израильскую команду] В числе убитых евреев — два недавних эмигранта из СССР. # (…) # Эмма возится по дому. Поздно вечером она уедет. Тень ссоры, но берем себя в руки. # Потом все мирно и дружно. ##