— Ну и ладно. — Я подошел к ней, ухватился за лямку и дернул. Она крепко его держала. — Поля…
— Мелкий, думаешь, я такая тупая, да? Думаешь, ты умнее всех, да?
— Нет. Отчего мне так думать? — Конечно я так не думал — просто знал это. Это аксиома.
— Думаешь, я тебя не заметила?
Она подбросила рюкзак над головой, тот сделал несколько оборотов в воздухе и рухнул на пол. У Поли всегда были проблемы с координацией движения. Ее руки заточены только под расческу, телефонную трубку домашнего и мобильника.
— Я не понимаю тебя.
— Вот опять! Заметил?
— Что?
— Ты держишь меня за тупорылую дуру! — Она наступила ногой на рюкзак, как на камень на развилке двух дорог. Ей не хватало только меча за спиной и… мозгов в голове.
— По…
— Я уже шестнадцать лет Поля, а ты… ты… прыщ… Я видела тебя там, у «СлобТелекома»! Видела! Че ты там делал, мелкий засранец?
— Не обзывай меня, не то я расскажу родителям! Папе это не понравится, а после не понравится и тебе сидеть всю неделю дома без своих любимых телефончиков.
— Шантажировать меня вздумал, говнюк?! Тогда я расскажу им, что ты сегодня прогулял школу!
— Откуда ты знаешь? — проговорился я. Оправдываться, искать лазейки уже было бессмысленно. Она откуда-то знала.
— Че? В штаны наложил, тошнотик?
Она засмеялась. Она могла себе это позволить, зная, что преимущество на ее стороне. У меня, несомненно, тоже было несколько тузов в рукаве, но все они не могли побить одного ее. Все ее проделки не могли сравниться с одной моей — с прогулом школы. Впервые я позавидовал ей по-настоящему.
Я опустил голову и больше не мог смотреть ей в глаза. Хотелось заплакать, надавить на жалость, но приберег слезы: на Полю они не повлияют. Они могли помочь в разговоре с родителями.
— Как ты узнала? Следила за мной? — пробубнил я себе под нос, глазея на рюкзак под ее ногой, в котором лежала «моя прелесть».
— Пфф! Очень ты мне нужен! Ха! Твоя кучерявая тича, сама позвонила полчаса назад. Спросила, где ты. — Она дождалась, пока я вопросительно посмотрю на нее через запотевшие очки. — Твое счастье, что она дозвонилась до меня на домашний, а не на мобильники родителей. Да не ссы ты, лохмач! Я прекрасно тебя понимаю. Я не раз была на твоем месте, неоднократно прогуливая школу. Ты знал это и не рассказывал предкам. — Она потрепала меня за волосы. Не дернула, а взъерошила, вероятно, с сестринской любовью. — Только поэтому я не выдала тебя, прикрыла.
— Что ты сказала Наталье Николаевне?
— Сказала, что ты отравился. Что ты обосрался. Что у тебя понос. Что ты дрищешь дальше, чем видишь. Сказала, что ты целый день лежишь на кровати не в силах подняться. По этой же причине, кстати, ты один раз насрал под одеялом, а мне пришлось тебя отмывать. Кажется, она повелась.
— Поля! — Меня одновременно и радовала, и огорчала ее фантазия. Лучше бы она просто сказала, что я болен. Но не насолить младшему брату для нее — задача непосильная. — Лишь бы Наталья Николаевна не рассказала это одноклассникам. Надо мной начнут смеяться…
— Лучше молись, чтобы она не поинтересовалась твоим здоровьем у родителей.
— Твоя правда. Спасибо, что выручила меня. Я твой должник.
Я поднял рюкзак, водрузил на плечи, пошел в комнату. Удивился, что Поля даже не придавила его ногой, что позволила мне его взять. Рано радовался. Когда я дотронулся до дверной ручки, она остановила меня:
— Не так быстро, молокосос! Рано радуешься! — Я же говорил.
Я замер. Что ей еще было от меня нужно?
— Ты не ответил, что делал у дверей телефонистов. Диверсия? Признавайся! — Она нацелилась на меня указательным пальцем.
— Стоял, ты это видела. — Я пожал плечами и повернулся к двери. «Отстань уже от меня».
— Ты так и не понял, кто тут главный? Забыл, в чьих руках витает твоя судьба? Может быть, ты хочешь, чтобы я позвонила родителям, посоветовала им купить самый прочный в мире ремень?
— Самый прочный уже не купишь: его порвали об твою жирную задницу, когда я еще не родился! — «Стоп! Это сказал я?» Да, так я ей и сказал. Похоже, рюкзак на плечах с ценным грузом внутри придавал мне уверенности и храбрости, а общение с Витей — новой формы общения. Я почувствовал себя по-настоящему взрослым. Подумал даже, что пора бы уже начинать ругаться матом и курить сигареты.
ХОРОШОЯ ИДЕЯ, ИЛЬЯ
Спасибо, Профессор.
Поля схватила меня за загривок, начала трясти, пнула под жопу и закричала в истерике:
— Ты, мелкий глист! Ты совсем берега попутал, отрыжка свиньи?! И это — твое спасибо, щенок?! — Она снова пнула меня и вмазала подзатыльник. Я побоялся, что она спятила… Ошибался. Она оставалась все той же Полей, которую я привык видеть, когда родителей нет дома. Хорошо, что била она меня не сильно. Одним словом — показуха. — Ты, говна кусок, хочешь, чтобы я все рассказала родителям? Они, подкидыш, обрадуются такой новости! Ты получишь от них вдвойне: за прогул и за сквернословие!