— Парень.
Думал, это бутылка начала со мной разговаривать, но приподняв голову, увидел, что ко мне обратился, не моргая и не шевеля губами, пьяный тип. Потом, правда, губы едва шевельнулись, но я его уже не слышал: твой голос затмевал собою его голос. Ты требовал действий, но действовать начал не я — Витя. Он подхватил меня за руку, потянул за собой, как зомби, как мумию, не способную передвигаться. У меня заплелись ноги.
— Парни! — послышалось из-за спины. Я обернулся, а Витя все еще меня тянул. — Парни, есть че?
Я его не понял, даже не успел подумать, о чем именно он спрашивает, потому что Витька был не многословен: он послал его куда подальше.
— Че ты сказал, щенок? — Он попытался подняться.
— Иди в очко, пьянь ссаная! — испугавшись, вдруг заорал я, повторяя за Витей.
И мы побежали.
После этих волшебных слов, после всего этого заклинания я обрел новые силы, почувствовал себя сверхчеловеком. Мы бежали так быстро, что дома туманом растворялись в периферийном зрении, а в фокусе оставались только извивающиеся линии тротуаров и тропинок, хаотично сменяющие друг друга. Обернулся я всего раз — в самом начале, забегая за угол «Китайской стены»: у парня даже в мыслях не было гнаться за нами. Но мы бежали. Мы улыбались. Держались за руки. Мы веселились! Я думал, так весело мне больше никогда не будет. Не хотел упускать шанс. «Иди в очко!» творило чудеса. Я выкрикивал его, не обращая внимания ни на прохожих, ни на их ворчание. Выражение звучало так приятно, сладко и одновременно грозно… Мужественно. Мы оба выкрикивали его, но у Витьки получалось изящнее. «Годы тренировок и практики», — сказал он мне между делом.
Зигзагообразный, ступенчатый, с резкими разворотами маршрут привел нас обратно к уже известной «Китайской стене». Сам не понял, как так получилось, но мы вновь стояли у последнего, двенадцатого подъезда. Парня на лавке уже не было, а вот бутылка была.
— Витька, ты не заблудился? — спросил я, когда опомнился.
— С чего бы? Мы именно там, где и должны находиться. Мы почти пришли.
Мы подошли к углу дома.
— Издеваешься? Мы оббежали весь квартал, чтобы вернуться сюда?
— Если бы ты не побежал, не побежал бы и я, — серьезно ответил он.
— Прикалываешься? Ты побежал первый.
— Нет — ты.
— Нет — ты.
— Как знаешь…
— Я много чего знаю, побольше некоторых. — Это прозвучало грубо. Я не хотел его обидеть, но показалось, что уже оступился. — Извини. — Пауза. — Витька, если бы ты его не послал…
— Илюх… ты сам крикнул громче моего и как с цепи сорвался. В тебя будто бес вселился.
— А что мне оставалось делать? — Этим вопросом я принял, что первым в старте забега был все же я. — Он мог нам наподдать. Ты его видел? Вылитый Игорь!
— Какой еще Игорь?
— Ну… тот… из моей школы.
— Ах, Игорь… — Витька не помнил его из моих давних рассказов в день нашего с ним знакомства. — Так это никакой не Игорь. Это Иглыч. Наркоман. С ним раньше общался Ванька.
— Еще и наркоман?! Ты вел нас к верной гибели!
— Ты дурак? Я думал, ты знаешь Иглыча. Я думал, ты подошел приколоться над ним. Или ты?..
Я не рассказал Витьке про твой зов, Профессор. Про твою просьбу. Я же правильно сделал? Спасибо.
Я перебил Витю:
— Зачем ты его послал?
— Всегда так делаю. Это игра такая. Иглыч спрашивает всех… знакомых: «Есть че?», и все ему отвечают то, что ответил я. Это даже не игра — обряд, ритуал, типа.
— А ты не мог рассказать об этом раньше?
— Мог, но ты побежал, а я — за тобой. А потом вдруг стало так весело, что я не захотел останавливаться. Не захотел останавливать тебя. Таким счастливым тебя еще никогда не видел… Хотя… Нет, даже детализация звонков не так сильно тебя порадовала, как… — Он улыбнулся.
— Спасибо, что напомнил. Так мы идем в Курямбию?
— Уже пришли. Мы на месте, Илюх.
В фундаменте «Китайской стены» было крохотное оконце, прикрытое наваленным на стену куском фанеры. Окно, чуть большее дверцы микроволновой печи. Пока я раздумывал над темнотой по ту сторону прямоугольного отверстия, Витька шмыгнул в ту самую темноту и из нее прошептал:
— Не пали контору, резче!
Будь на мне рюкзак, я бы точно застрял, как медведь из мультфильма. Если бы Витька не потащил меня за уши к себе, я бы не полез туда, простоял бы на улице. Если бы он вовремя не подхватил меня за подмышки, я бы упал и свернул шею.