Входит в мою комнату Uta Mut и голосом, полным эйфории, произносит: «Ах, хорошо тебе живется! Ну, у тебя и жена, а как готовит! На что я, повернувшись (читал Таллемана де Рео), сказал: «Uta, дорогая, лесть тебе не к лицу – она тебя старит в моих глазах». Ее растерянность была ужасна.
Смотрим фильм. Она встает, уходит. Возвращается через час и набрасывается на меня с обвинениями: «Идиот, свинья, лентяй; завтра праздник, я уже 2 часа работаю, а ты? Ты женился, чтобы остаться в Германии». Я ей сказал: «То, как ты живешь, называется двойной жизнью. Ты работаешь (по твоим словам) по 4 часа в Ниерсте бесплатно, дабы угодить В. Почему?» Ответ: «Это мое будущее!» Я: «Жаль, что со мной ты его не видишь».
Я в своей комнате читаю. Входит, подошла и… извинилась за вчерашний поступок. Случай, прямо скажем, редчайший. Даниэль сидит в туалете (20 ч.50 мин.) уже 15 мин. Я говорю ему: «Слушай, туалет – это ведь не спальня».
Уехала в 14 ч.35 мин. в Ниерст, а появилась дома в 22 ч.10 мин.
Уехала в 15 ч.20 мин., вернулась в 19 ч.30 мин.
Позвонил старший сын. Уехала в 15 ч. в Ниерст, вернулась в 19 ч.45 мин.
Чувствую, что А. что-то гнетет. Завожу разговор – уходит в сторону. Я настаиваю, предлагая различные пути для раскрытия ее состояния. И, наконец, говорит: «Не знаю, что будет с моей частью фирмы. Если я умру, то ты будешь иметь право ее заполучить. Если это произойдет, они (семья Дрюгг) тебя убьют». Я: «О чем ты говоришь! Иди к нотариусу и составь договор, по которому твоя доля переходит к твоей семье. Вот проблема?!»
Январь
А. сообщила о том, что В. поставил ей ультиматум. Итак, до 29 марта 2003 года она либо со мной распрощается и тогда первое время поживет одна и потом сойдутся, либо больше не переступит порог дома в Ниерсте (во что я слабо поверил). Я с ней поговорил, она сказала, что пока не знает, но, наверно, было бы лучше принять решение в пользу В.; я ответил, что меня это нисколько не удивило. Затем я сказал, что в любом случае нам надо разойтись, но по-джентльменски – без дешевых обвинений, которые не нужны ни тебе, ни мне. Кстати, сегодня в 13 ч. устроила скандал.
Даниэль ведет разговор о политике Германии по отношению к странам третьего мира. Я и он утверждали о беспощадной эксплуатации; о том, что дети не имеют возможности расти в нормальной атмосфере, ибо они работают, чтобы не умереть с голоду за 2 доллара в день. Аннекарине отвечает так: «Они (дети) должны быть рады, что имеют работу». Какой цинизм! О, боже!
А. купила цветы, две рамки для фото. Завтра день рождение В. Она едет к 16 ч. к нему готовить торт.
Февраль
Если человек живет прошлым, то у него нет будущего.
Я стал рассказывать о том, что видел передачу о Schlüsseldienst, об обмане невероятном. Работа стоила 496,76 евро, а счет выписан был на 792 евро. Она стала ужасно возмущаться, а потом сказала: «Он был не чистый немец (его родители – иностранцы или он переселенец). Я говорю, да нет, то был немец. Она дальше возмущается иностранцами. Тогда я сказал: «В таком случае ты тоже не немка, ибо твоя мама родом из Польши». Ответ меня ошеломил: «У нас арийская душа! Идиот!» «Не желаешь ли извиниться?» – сказал я. «Да, да, но только за слово идиот». Спустя 30 мин. я спросил насчет Гельмута Коля (канцлер), с которым, как она утверждает, находится в родстве. По-моему, сущее вранье!
Вот уж действительно трагикомедия. В четверг 20.02.03 в 15 ч. А. была у Frau Höndscheidt вместе с ее дочерью Usela. Так как ее мать умерла, она (Usela) пригласила А. помочь убрать вещи (часть выбросить, а другую часть взять себе). Приехав домой, А. мне говорит: «Машина забита, не выгружай содержимое, я отвезу большую часть в Ниерст». Я не пошел смотреть, что там было. На следующий день, она снова поехала в дом Höndscheidt, и тут я увидел, что там, ибо А. попросила меня часть вещей выгрузить у нас дома, чтобы освободить место. Боже мой! Чего там только не было: ржавая открывалка для консервов, бутылки, вазочки, щипцы для орехов, старые сумки и вдобавок еще мешок тряпок, полотенца (около 60 штук) и т. д. и т. п. Затем 20.02.03 А. сказала, что в 10 ч.30 мин. должна быть снова там. Забыл сказать, что приехав 21.02.03 вечером, А. вскользь заметила, что они (Usela, ее сын) смеялись над ней, как она гребла все подряд, но тут же заметила: «Это они не со злостью, а так». Так вот в субботу мы решили поехать на рынок в Дюссельдорф, и А. сказала мне, чтобы я поехал с ней к Frau Höndscheidt, так как от нее поедем на рынок сразу. Приехав к Frau Höndscheidt, я вышел из машины, не заходя в дом, и пошел пешком в парк. Не прошло и 15 мин., как меня догоняет А. (на машине). Я удивленно спрашиваю: «В чем дело? Ты планировала там быть не менее часа». И тут прозвучало: «Они мне не дали дальше выбирать вещи, отложили пару блузок, брюки и сказали, что я могу идти. Мне, кажется, что они не хотят, чтобы я еще что-то взяла. Я забыла черную блузку. Ну, да ничего – позвоню и заберу ее».