— Вижу, ту оф зем он зе райт, волкинг ту йор позишен (пер. с рус. англ. «двое справа, идут к твоей позиции»).
Послышались приглушённые выстрелы — Иван начал работать.
— Зацепил одного, ван шуд би дэд, чек эназер (пер. с рус. англ. «один должен быть мёртв, проверь другого»).
— Да.
Как и всегда, Иван работал филигранно. Всё же он человек с большим опытом. А я, в отличие от него, в бизнесе только несколько лет. И сейчас был один из немногих моментов, когда я мог доказать, что тоже могу делать свою работу.
Я слышал, как он бежит, громко ступая на асфальт и еле дыша. Нагруженный, весь забитый барахлом, он бросал своего товарища позади, даже и не думая его спасать или отомстить. Моя кара за его трусость свершилась быстро и надёжно. Прямое попадание в голову, и горе-бегун больше не дышал.
Теперь не надо было страдать от груза на плечах и переменных чувств к умирающему позади соратнику.
Подошёл Иван, сказал, что не нашёл труп первой жертвы, и направился на очередные поиски.
Пока я осматривал своего лежачего бедолагу, прозвучал одинокий выстрел. Я встревоженно заговорил в рацию:
— Ivan? Ivan, are you alive? (пер. с англ. 'Иван? Иван, ты жив?)
Молчание. Только редкие звуки помех отвечали мне. Моё беспокойство нарастало. В рации появился шум.
— Добил… Тьфу, итс дан (пер. с рус. англ. «дело сделано»).
Времени почти не оставалось, сумерки уже настали, и надо было срочно выбираться. Каждый из нас забрал со своего трупа по рюкзаку и оружие. И мы двинулись прямиком к выходу.
После этой вылазки у нас осталась куча вопросов. Кто были эти парни? Они ли выходили из оружейного магазина? Но почему-то у них при себе не было никаких ништяков оттуда. Где наши четыре призрака? И что вообще на хрен там произошло? Голова уже гудит. К счастью, Иван знал правильное решение: водка. Ей-то мы и воспользовались, когда порешали все вопросы с торгашами.
Напоследок в тот день я поведал Ивану, что не только эти вопросы засели у меня в голове. Проблема была в том, что те, кого мы уложили, очень походили на нас. Бывшие наёмники ЧВК, решившие подзаработать на ничейной земле. Но, может, они просто, как мы, хотели только выжить… Так почему же мы не поговорили с ними? Почему всё крутится только вокруг какого-то хабара и пустых стрельб?
Иван выслушал меня полностью. На время я подумал, что слишком быстро говорил и он мог не всё разобрать. Но по его глазам мне стало ясно, что всё-то он понял. Посидев в тишине несколько минут, Иван сказал:
— Это Тарков, мужик, не убьёшь ты — убьют тебя. Меня ведь ждут дома, да и тебя, скорее всего, тоже. А это, это просто… Не надо брать в голову, не про нашу жизнь всё это. Надо просто выжить, сбежать из этого ёб**ого города, и всё! — закончив на такой высокой ноте, Иван встал, сделал коронное «тьфу» и пошёл в ближайшие кусты.
А я, сидя у нашего костра, посмотрел на отдалённые звезды, которые были единственными нашими слушателями, подумал над его русской речью, из которой я толком ничего не понял, и сказал только одно: «Да».
Глава 2
Снайперский дебют
Нет никого в Таркове интереснее, чем Самойлов Сергей Арсеньевич. Этот человек всегда зрит в корень. Его мысли умеют летать, по крайней мере, мне так кажется. Хочется верить, что он тот, кто видел «атакующие корабли, пылающие над Орионом, и лучи Си, пронизывающие мрак близ ворот Тангейзера». Сергей Арсеньевич был уникумом, человеком, умеющим смастерить из говна и палок любое совершенство. А ещё я ценил, как он бегло говорил на английском. Хороший мастер — мастер во всём.
Фото взято из архива Самойлова С. А.
Как-то одним вечером я всё так же сидел у него в каморке и пытался собрать очередное оружие, чтобы выменять его на нужные приблуды. Чтобы не сидеть в тишине, я начал ему рассказывать о нашем с Иваном случае на Развязке. После моего длительного повествования Сергей Арсеньевич засмеялся.
— Какая же удивительная штука — жизнь, Джон: знакомит тебя с одними и сразу же лишает возможности увидеться с ними вновь. Великая утрата не имеет здесь никакого смысла. Фантасмагория переплетения душ, что произошла в вашем случае, не может быть случайна. Я так считаю. Вы должны были оказаться одновременно в одном и том же месте. И по-другому быть не могло.