Так, на чем я там остановилась…
Моим будильником, тогда, стал отборный трехэтажный мат, который доносился где-то в доме. На часах было около шести утра. Укутавшись в одеяло, я решила разведать обстановку, спустившись вниз.
- А, что собственно здесь происходит, а? – пытаясь не сильно зевать, поинтересовалась я.
И перед мной развернулось полотно художника «Приплыли!». Мой личный мозгоклюй, Катерина Прокофьевна и Костя, у которого нервно дергалась левая бровь. А возле входной двери стоял Вася, со скрещенными руками на груди, и вид его лица, можно назвать лишь одной фразой "Капец котёнку".
- Еще рано, почему ты не спишь? – гаркнул Зверь в мою сторону, от чего на нервный тик резко заболели остальные.
-Утро. Скоро время для утреннего релакса - хладнокровно ответила я, и обернувшись уже к доктору – Ведь сегодня контрольные тесты? – на что тот лишь нервно кивнул. – И не стоит решать свои проблемы криком. – Не смотря на Костю, я попыталась усесться на стул возле барной стойки.
Но резкий кульбит и я зажата в сильных руках Страшинского.
- ТЫ! – рыкнул Костя, но в его взгляде совсем не было злости, удивление, но никакой злости.
- Отпусти. – Спокойно сказав, я свободной рукой коснулась его колючей щеки.
- Нет! - сквозь сцепленные зубы выдал он, но все же отпустил….
Когда мы уже собрались в столовой, во второй половине дня, (ритуал общего обеда – был чем-то грандиозно новым) я снова задала вопрос, на который так и не получила ответ….
И как не трудно было догадаться, мне снова никто ничего не ответил. Пятисекундное молчание, и снова разговор обо мне любимой продолжился. Шеф спрашивал, а подчиненные ропотно отвечали. А я? А я сижу тихонечко и раздельным питанием давлюсь под непреклонным взглядом Катерины Прокофьевны.
Айболиткин расписанно декламирует о моем психологическом здоровье, да и о физическом не забывает. Какая хорошая я, что придерживаюсь режима, выполняю все рекомендуемые «пытки». Что физические мой организм восстановился, а куда он то денется. Ведь после того, как меня выцарапали из загребущих лапок дамочки с косой, надо мной, словно над белым зверенышем лабораторным, что только не проделывали.
Нет, я могу их понять, ведь то, что я спустя пятнадцать минут, все же решила ожить (ну был такой момент в моей биографии), тоже их поставило в шок. Но я думаю, что приставленный ствол пистолета к очень важному органу стимулирует больше.
Потом был санаторий-крематорий, где я, если бы не встретила Катерину Прокофьевну, наверное, совсем со своими тараканчиками перессорилась. А как же! Ведь не каждый день узнаешь, что тебя похоронили в очень дорогом ящике деревянном, да и ангелка мраморного воздвигнули. Все твои близкие и друзья навеки попрощались с тобой. А ты? )))))))
Я лишь попросила отвести меня туда. Ну, да, походу совсем своим чердаком поссорилась, так по крайней мере читалось на их лицах. Но мою просьбу все же выполнили.
Потом мне выписали суперспециалиста, чтобы объяснить, что же со мной не так. Ведь я со всем соглашаюсь, ничего не требую и покорно следую всем предписаниям. А самая главная проблема – я молчу. Пара стандартных фраз и все.
Ни криков и истерик, ни выяснений отношений и качания прав. Ничего!
Поэтому высказывание доктора, которое касалось изменений в моем поведении, еще больше всех напугало.
- Мозг-это устройство, что является очень сложным набором специфических механизмов, которые при взаимодействии приводят поведение человека в стабильно принятую норму – фуф, и эту муть я все же запомнила.
Поэтому меня, словно слегка полоумную, все старались лишний раз не тревожить, не задевать или вообще игнорировать. Особенно в этом преуспел Страшинский Константин Вадимович.
На улице начало октября
На улице начало октября
«Как прекрасен этот мир! Посмотри!» - тьпфу, по ходу это заразно.
Вот нашлась моя книжеца, и решила ей поплакаться. Ведь, никто меня, маленькую, не понимает! Бедная я, бедная.
А что я, такого-то сделала?! Ну подумаешь чуточку потерялась или растерялась. Так все живы остались, ну немножко травмированы, так доктор сказал, что это не смертельно.