Спустя полминуты она снова появилась перед Рихтором, легко держа перед собой очень высокую стопку из книг и тетрадей.
– Это всё, что находится есть по данной теме ага, – она гулко поставила стопку на столешницу и снова широко улыбнулась. – Будете значится брать, милейший?
– Быстро. И много. Молодец, – он улыбнулся, продолжая с удовольствием рассматривать Изму. – А ты забавная. Может, заглянешь к нам на кружечку чая, м? С тортиком.
Гоблин подмигнул жёлтым глазом, продолжая хитро улыбаться. Изма опустилась на один с ним уровень, недоуменно склонив голову на бок. Рихтор наконец увидел, что её лицо было сделано из тонких подвижных пластин меди, зазоры между которыми были настолько малы, что уже на расстоянии метра не были видны. Подвижных пластин было довольно много, отчего мимика механической девы была живой и натуральной. Но Изма была роботом или киборгом, или чем-то похожим. Это только раззадорило игривого прихвостня.
Механические зрачки Измы несколько раз моргнули светом, затем расширились, и она сладко спросила.
– А вы значится всех девушек на чай приглашать так есть?
– Не-е-ет, – гоблин протянул руку и смело провёл кончиками когтистых пальцев по её медному лицу, – только самых-самых красивых.
– М-м-м, и много быть девушек ранее? – она смущённо прижалась к зелёной ладони, позволяя себя гладить. Щека оказалась гладкой и теплой на ощупь.
– Много – немного. Я не считал. Но те, что соглашались… – он подался вперед и почти вплотную приблизился к лицу Измы, – те, что рискнули… Ни секунды не пожалели…
Изма глупо похихикала и тоже подалась вперед. Она коснулась щекой щеки гоблина и громко прошептала в самое его длинное ухо.
– Странно так… Не имею ни единый воспоминание о дамах в вашем секторе Памяти, господин Рихтор-сан. Так есть много-много-многократный гомосексуальный связь. Добровольный и не таковой так же. И находится публичное унижение так. А ещё страсть к доминированию над господином Рихтор-сан и мечта о групповом изнасиловании. Мужчинами, разумеется.
Изма отстранилась от Рихтора и, положив руку на стопку запрошенных ранее материалов, довольно посмотрела в помрачневшее лицо гоблина. Повисла немая пауза. Гоблин отвёл глаза в сторону и с трудом сглотнул комок в горле.
– Я – и есть сама Память, господин Рихтор-сан. Всё, что здесь есть – и есть Изма. Я помню всё значит ага. Мне есть бесполезно врать, милейший. А я знать, есть господин Рихтор-сан есть Лжец, – быстро проговорила Библиотекарь и подмигнула смущённому посетителю на его же манер, снова глупо хихикнув. – Лжец и Лицемер, ага. Информацию значится брать как?
– Да… Буду брать… – хрипло ответил он, не поднимая глаз.
Изма толкнула стопку на гоблина. Тот выставил руки вперед и приготовился ловить книги, щурясь и предвещая удары. Но книги внезапно растворились в воздухе в пыль, и золотое облако юркими струйками влилось в глаза прихвостня. Он вздрогнул, проморгался и изумленно глянул на Библиотекаря.
– Да, теперь это работать так вот. Чистая информация лишь есть, – она снова широко улыбнулась и дежурно спросила. – Что-нибудь ещё, любезнейший?
– Н-нет… спасибо…
– Всего доброго, господин Рихтор-сан, приходите к нам ещё, – протараторила Библиотекарь и хлопнула в ладошки.
Гоблин вдруг осознал, что стоит посреди Гостиной спиной к восьмой двери. Он потряс головой, быстро развернулся и целенаправленно отправился на Кухню. За пивом. Или чем покрепче.
Лаборатория
Если самой старой дверью в Гостиной была зелёная, то самой большой была – стальная. Это была массивная серая матовая дверь с узким окошком-шторкой на уровне глаз. Цельнометаллическое полотно стояло в таком же стальном проёме на трех крупных петлях. Просветов не было видно, это была единственная дверь, закрывающаяся наглухо. И большую часть времени эта дверь была заперта изнутри. На шторке был выгравирован номер «5».
Когда хозяин комнаты позволял себе оставить дверь сколько-нибудь приоткрытой, заглянуть вовнутрь всё равно не получалось. Это была гермодверь: ширина дверного полотна достигала длины ладони взрослого мужчины. Врезной замок на шести стальных прутьях открывался ключом непонятной конструкции. К тому же, нужно было знать код доступа. Напротив замка на лицевой стороне двери располагалась сенсорная клавиатура с необычными символами. Замок всегда открывался и закрывался очень громко, с характерным металлическим лязгом, петли же были всегда вовремя смазаны, и сама дверь ходила на них бесшумно.