Винсента резко затошнило. Живот скрутило и зрение помутнело. Он с усилием сдержал позыв и старательно глубоко задышал. Воображение сыграло с ним злую шутку, рисуя в голове ужаснейшие картины. Целыми семьями. Просто от того, что королю эльфов неугодны люди. На такую жестокость его отец вполне был способен.
– Винсенто… Твой отец ужасное создание, на его руках кровь сотни невинных людей. Как хорошо, что королева почила ещё до всего этого ужаса, царствие ей небесное… да и едва ли она смогла бы его остановить.
– Остановить, – тихо повторил всё ещё ошарашенный Винсент.
– Я так рада, что ты всего этого не видел! Ты же такой чувствительный! Ох, как хорошо, что ты ушёл оттуда, мой принц. Слышала, король изгнал тебя, и теперь ты странствующий бард! Это так прекрасно! Жаль у меня совсем нет времени тебя послушать! Там ведь столько интересного, верно?
– Да… я ещё жив…
– Живи, Винсенто! За нас всех живи! Мы помним о тебе и очень тебя любим! Такое доброе сердце я не встречала до тебя! Ты прекрасен!
– Софи… – на глазах Менестреля стали наворачиваться крупные слезы.
– Ох, прости милый друг. Прости. Мне пора… Надеюсь, свидимся… через много-много лет.
– Софи, постой!
Жёлтые огоньки в провалах глаз Шико погасли. Шут склонил голову и молча положил руку на плечо Винса. Рука оказалась невесомой, но удивительно тёплой. Застывшее лицо, казалось, улыбалось чуть более сочувственно, оставаясь прежним. Эльф понурил голову и уже не сдерживал льющиеся сами собой слезы.
– Я ведь сбежал, – горько прохрипел он, – бросил всех их, как только нашёл Дверь в лесу. Решил, что мне там не место, что я там не нужен и гори оно всё. А теперь… Эти люди. Хорошие, добрые… Это моя вина…
Тело эльфа трясло мелкой дрожью. Некогда весёлый и неунывающий Менестрель рыдал, переполненный горем и болью. Он был самой Радостью в Квартире, самой Добродушностью. Во всём находил плюсы, радовался мелочам, как ребёнок, и всех успокаивал в моменты печали и тоски. Но что-то разбилось в его груди сейчас, что-то запетое на очень большой замок вдруг вырвалось и поглотило его целиком. Он больше не мог держать это в себе.
Шут сидел неподвижно, продолжая держать руку на плече эльфа. Наконец, Винсент сделал глубокий вдох и поднял голову. Боль по-немного уходила, уступая место решительности и холодному спокойствию.
– Я должен вернуться…
Он встал, глубоко поклонился Шуту и, не смотря на него, тихой поступью вышел из Серой двери. А Шико остался на месте. Он повернулся к закатному небу и подумал про себя:
«Первый»
Эпизод 14. Бессмертие
– Чо эт ты тут кукуешь?
Низкорослый зеленокожий забияка на ватных ногах добрёл до дивана и рухнул на него распластавшись. Рядом в старомодном кресле 30х годов прошлого столетия сидел мужчина со светлыми серебряными волосами и молодым лицом. Естественно, читал.
– Санобработка, – сухо ответил он, перебирая некие бумаги и попутно делая в них записи.
– А я думал, ты там сам с тряпочкой бегаешь, – усмехнулся гоблин, – ты же грёбанный псих по чистоте.
– Полная санобработка происходит автоматически, без участия персонала, – равнодушный тон немца сеял скуку.
– Польняя сянобработька. Биз утястия пирсяняля, – передразнил его пьяный гоблин и разошёлся противным скрипучим смехом от собственных острот. Учёный никак на это не отреагировал. Гоблин привстал на локтях и какое-то время наблюдал за скучным человеком, а потом продолжил его доставать. Пьяному ведь море по колено.
– Макс, блин. Ты в курсе, что ты большой зануда, да?
– Меня это не беспокоит, – в той же манере ответил немец.
– То есть тебе вообще насрать, чо мы о тебе думаем?
– Именно.
– И на то, что мы тебя монстром считаем похуже Мии?
– Да.
– И-и-и на то, что боимся тебя? Во время этих твоих экспериментов тут дикие вопли на всю хату, и мы ходим на цыпочках!
– Дверь герметична, вы не можете ничего слышать.
– Но ты же иногда выбегаешь на Кухню! В передничке своём окровавленном! И нам этих двух-трёх минут за глаза и за уши хватает! Знаешь как страшно вообще!
– Напрасно. Бояться нечего, – Макс пожал плечами, не поднимая глаз.
– И на нас тебе тоже насрать? Даже если мы все передохнем – не расстроишься?
Макс перевёл взгляд куда-то в сторону, ответ последовал только спустя полминуты.
– Мне будет не комфортно без вас.
– Не комфортно? – улыбнулся Рихтор, – Типа, как в переполненном метро ехать? Или, типа, в штанах слишком узких приседать? Ды?
Макс наконец взглянул на гоблина. Отношения у немца с местными были напряжёнными. В основном, Макса боялись и не понимали, что он там делает в своей Лаборатории. Но явно ничего хорошего, поскольку он – успешный учёный в области биохимии. Хозяин Квартиры рассказывал, что Макс лично принимал участие в разработке биологического оружия в фашисткой Германии из своего параллельного измерения. Того измерения, где Германия победила во Второй Мировой. Так что поводов для опасений было предостаточно.