– Её убил твой шизанутый отец, а не ты, тряпка-плакальщица, – скрипучий голос пронзил пространство. В потолке появился золотистый круг, откуда спрыгнул зеленоглазый гоблин. Винс вновь весело заулыбался.
– Привет, Зелёный, что…
– Всем. Спать, – перебил эльфа гоблин. – Вы совсем ку-ку? Пять утра, скоро вставать уже. Спать, спать, спать… Завтра поделитесь секретиками, девочки.
И гоблин бесцеремонно подхватил лёгкого эльфа и запрыгнул в портал. На кровати остался лишь детский плед Винса. Крисс громко рассмеялась, чем разбудила спящего рядом молодого человека.
– М? Ты чего не спишь, Крисёнок?
– Да, сон… Разбудил. Уснуть не получается.
Она легла, закрыла глаза и очень быстро уснула с улыбкой на губах.
Камин
Между дверьми №7 и №4 стоял Камин. Красивый двухметровый Камин с высотой топки в полтора метра. Он был сложен из серого камня и имел широкую полку из красного дерева. Полка на себе несла классический набор декоративных предметов. Тут стояли и старинные настольные часы с римскими цифрами, и сувенирные шары со снегом, и фоторамки с весёлыми семейными и романтическими фотографиями. В уголочке ютилась шкатулка на замочке, предположительно с ювелирными украшениями. Рядом красовалась высокая узкая ваза с цветами. Ромашками. Красиво, пусть и немного тривиально. Но так хотел Хозяин. И за состояние Камина он отвечал лично.
В топке постоянно горел Огонь. Пламя. Под Пламенем, конечно, лежали поленья, искрились и мерцали, как им и было положено. Но это была бутафория, исключительно часть дизайна. Пламя в топливе не нуждалось. Точнее, его топливом было нечто иное, нежели простые дрова. Оно полыхало в моменты гнева, утихало в моменты грусти, весело искрило в моменты радости. Но больше всего оно реагировало на усталость своего Хозяина. Чем больше уставал Хозяин, чем менее выраженным было Пламя. И как только Хозяину удавалось хорошо и, главное, духовно отдохнуть, так восстанавливалась и интенсивность Пламени. И как бы тихо оно ни горело, все знали, что оно не затухнет никогда.
Камин был очень важным предметом в Квартире. Он служил и как по своей прямой функции (у него действительно можно было погреться), так и как система утилизации ненужного. В него летел весь мусор из «комнат», все потерявшие актуальность предметы интерьера, некоторые личные вещи жильцов, когда они того хотели. Камин согревал и чистил это место. И его единственным недостатком был вопрос его починки. Пламя было вечным, а вот Камин – нет. Он трескался. И хоть он и выглядел очень прочным, но квартиранты прекрасно понимали, что всему приходит конец. И больше всех это беспокоило Хозяина. Потому что однажды создав этот Камин, он не знал наверняка, насколько же его хватит. И совершенно не имел представления, что же делать, когда Камин совсем развалится.
Эпизод 7. Сделка
– Что-что вы сказали?
Пышногрудая молодая женщина уверенно возвышалась перед сжавшимся на диване молодым эльфом. Она стояла, упираясь руками в тугой корсет, и томно заглядывала ему в глаза. Закусывая пухлую губу, женщина выжидающе подёргивала коленом, выдавая свою напряжённость. Эльф хлопал ресницами и искал в голове ответ на крайне непристойное предложение Пирата.
– Ты услышал, милаш, не притворяйся…
– Вы же знаете… Я… не практикую… подобные вещи…
– Ты что, девственник? – громко спросила она.
Гоблин, расслаблено сидящий поодаль с игровой приставкой в руках, зашёлся противным резким смехом. Женщина, не скрывая презрения, смерила зелёного прихвостня уничтожающим взглядом, и быстро вернулась к своей жертве. Лилиан сладко улыбнулась и склонилась над Винсентом, демонстрируя декольте.
– Не переживай, милаш, мне не в первой с таким сталкиваться. Научу тебя всему, что, куда и как надо, – она поиграла бровями, проводя языком по зубам. – Не пожалеешь…
– Э-э-э… это, конечно, очень интересно… – растерянно начал Менестрель, – Н-о-о… я… в целом… Да, я в целом не интересуюсь этой темой. Понимаете, мисс Шелест? Вот… вообще. Совсем.
– То есть? – она вновь выпрямилась и сложила руки на груди. – Ты… Из этих что ли?
Она вопросительно глянула на гоблина. Винсент так же непонимающе уставился на друга, ища поддержки. Осознав, что Пират имела в виду, гоблин снова неприятно рассмеялся и наконец вступил в беседу.