— Меня это мучило, но иначе я не могла поступить, — сказала она. — Ты принадлежишь к одному слою общества, я — к другому, и нас разделяет пропасть. Отпрыски старинных аристократических семей, вы занимали господствующее положение в стране, а в будущем, накопив капиталы, возможно, ваше место займем мы. Принимая нас, вы думаете, что оказываете нам благодеяние, мы же чувствуем себя среди вас приниженно и неловко. Я по-прежнему люблю тебя, но мыслимое ли дело, чтобы в твоей гостиной среди графинь вдруг затесалась аптекарша? Тебе же, как и Юзе, будет казаться, что у меня пахнет мускусом. По старой дружбе я как-нибудь утром навещу тебя и ты, если соскучишься, заходи ко мне, — выпьем кофейку, поболтаем, но бывать на твоих четвергах… Нет, это невозможно… Мой муж, бедняга, чувствовал бы себя среди вас белой вороной. — Она невесело засмеялась.
Я из вежливости возразила ей, хотя понимала, что она права. Вот уж никак не ожидала от Антоси таких разумных, трезвых суждений. Внешне она тоже изменилась: располнела, расцвела, как роза, — красивая, но, пожалуй, слишком пышная. Глаза искрятся весельем. Я спросила: счастлива ли она?
— Да, насколько это вообще возможно, — сказала она. — Муж у меня хороший — добрый, работящий, не вертопрах какой-нибудь, и детей, и меня любит. На прожиток нам хватает, еще и остается. Чего же больше желать? Разве просить у бога, чтобы и впредь так же было.
Мы обнялись и уговорились встречаться. Смешно сказать, но, когда я наклонилась ее поцеловать, от ее роскошной куньей шубы пахнуло мускусом…
21 октября
Никогда еще мне не доводилось видеть отца в таком приподнято-веселом расположении духа, он прямо-таки блаженствует. И не скрывает, что благодаря мне его положение в обществе упрочилось.
— А стоит тебе только захотеть, мы заживем еще лучше, — сказал он сегодня. — С твоей красотой, манерами, чувством такта многого можно достичь в жизни.
— К чему мне это? — спросила я. — Замуж выйти я не могу, даже если б захотела.
— Во-первых, это еще надо проверить, — перебил он меня, — но даже если и так, почему ты должна отказывать себе в удовольствии блистать в свете, покорять сердца, — ведь ты с твоей красотой всех затмишь: какая женщина сравнится с тобой?
Он повторяет все время одно и то же.
А я смотрю на посмертную маску Стасика, отлитую из бронзы и оправленную в красивую раму с гирляндой бессмертников вокруг, и плачу.
Юлька убрала детские вещи и кроватку и в свое оправдание сказала, что их вид расстраивает меня. Я хотела отчитать ее за самоуправство, но меня растрогала ее забота. Она пообещала беречь Стасикины вещи, как святыню, а в комнате, где стояла его кроватка, она устроит гардеробную, чтобы в спальне было просторней.
Мадам Идалия начисто лишена вкуса. Она рабски копирует парижскую моду, и никакой выдумки, никакого шарма нет в том, что шьют в ее мастерской. В конце-то концов, могу я позволить себе такую роскошь и заказать несколько платьев в Париже у Уорта!
Уорт просит прислать фотографию и сообщить: блондинка я или брюнетка и какой у меня цвет лица. За красивое платье не жалко заплатить две-три тысячи франков… Юзя одевается у здешней портнихи, другие принуждены экономить на нарядах. По нескольку раз они появляются в одном и том же платье, переделав его слегка, и воображают, будто таким образом можно кого-то ввести в заблуждение. Их жалкие потуги просто смешны. По мне, лучше самое простенькое платье, если не стать на изысканное.
Папа не только одобрил мое намерение, но счел это даже необходимым. Почему бы мне, в самом деле, не доставить себе такое удовольствие за неимением других?
Своими планами я поделилась с Юзей, и она мне явно позавидовала. Ее муж хотя и богат, но ограничивает ее расходы и, когда она делает долги, устраивает ей сцены. Настоящий шик обходится дорого…
23 октября
Получила сегодня письмо от дядюшкиного эконома: он пишет, что барин занемог. Я послала за папой, чтобы посоветоваться, как быть: ехать ли самой или просить его?
Погода преотвратная: дорогу то развозит, то льдом сковывает, идет дождь со снегом. Папа сказал: сперва он убедится на месте, как обстоит дело, и, если дядюшка в самом деле плох, даст мне знать.
Дядюшка всегда отличался крепким здоровьем, так что вряд ли есть причины для беспокойства. Тем не менее папа немедля выехал к нему почтовой каретой.
26 октября
От волнения не нахожу себе места, — уже несколько дней прошло, а от папы ни слуху, ни духу. «Point de nouvelles, bonnes nouvelles»[64] — гласит пословица. Однако на этот раз она не подтвердилась. Сегодня приехал папа, и я, не дождавшись, пока он придет ко мне, сама спустилась к нему. На вопрос, не полегчало ли дядюшке, он ответил: