Теперь смутился уже Райан.
— Прости, Симона. Именно за этим я и пришел. Я хотел объяснить. Ты не знаешь этого человека так, как знаю его я.
Ее сердце дрогнуло.
— Райан, — мягко начала Симона. — Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но думаю, ты не прав в отношении своего отца. По крайней мере в том, что касается его дел с «Горожанкой». Наши услуги уже оплачены, почти все улажено.
Райан вздохнул.
— Это прекрасно, Симона. Постарайся получить от этого соглашения как можно больше. Но я все еще уверен, что папа замышляет один из своих обычных трюков. Вмешивается в мою личную жизнь.
— Райан, это же твой отец. Он о тебе заботится. Знаешь, я никогда не знала своего отца и в итоге жила с чудовищем… Не хотелось бы, чтобы мои слова были похожи на проповедь, но мне кажется, что тебе чертовски повезло…
Он сидел очень спокойно, уставившись в пол, но после этой фразы поднял глаза и улыбнулся. Симоне немедленно захотелось его обнять.
— Мне очень жаль, — покачал Райан головой. — Мое поведение прошлой ночью, должно быть, сильно смутило тебя.
— Ну, ты всегда можешь загладить свою вину…
— Ты сегодня свободна?
— Сейчас посмотрим, — Симона полистала ежедневник и широко улыбнулась. — В общем-то, да.
— Тогда, возможно, я смогу уговорить тебя поужинать со мной? Или посмотреть кино? Или и то, и другое?
— Звучит прекрасно! — В общем, все что угодно будет прекрасно — с Райаном.
— Вот и здорово, — он поднялся на ноги. — Мне пора на работу.
— Мне тоже нужно приниматься за дело.
Она ожидала, что он поцелует ее на прощание, но Райан только подмигнул, да так сексуально, что она чуть не растаяла.
Но в дверях он снова замер.
— Я тут подумал, не хотели бы Гомер с Дэвидом позаниматься серфингом в выходные?
Ее лицо расплылось в широкой улыбке. Как она только могла злиться на Райана Таннера?
— Уверена, они будут в восторге! Тогда я сообщу им?
— Конечно, дай мне знать, как договоришься.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Сидя рядом с Симоной на пляже и слушая шелест волн, Райан думал, что никогда в жизни не чувствовал себя счастливее.
Его жизнь снова была на взлете. Вчера у них было идеальное свидание, сегодня они провели весь день на пляже с Гомером, Дэвидом и Пинк. Катались на досках до тех пор, пока не попадали от усталости, а потом устроили пикник, до отвала наевшись жареной рыбой и картофельными чипсами. А запивали все это холодным лимонадом.
Они много смеялись. Все, даже обычно сдержанный Гомер, рассказывали истории из жизни, анекдоты, шутки…
Теперь дети играли в отдалении наполовину сдутым мячом.
— Сегодня они будут спать крепко, — произнесла Симона, склонив голову на плечо Райану. — Надеюсь, с ними все будет в порядке.
Райан нежно потерся о ее щеку подбородком.
— Не волнуйся за них. Все будет хорошо, — он и сам услышал напряжение в своем голосе и осознал, что пытается убедить прежде всего себя.
Мгновение они сидели молча, наблюдая за тем, как темнеет океан под заходящим солнцем.
— Должен признать, у меня из головы не идет история, рассказанная Пинк, — про свою семью в одно Рождество. Когда взрослые напились и стали драться.
— Ужасно, — вздрогнула Симона.
Райану на мгновение показалось, что она вспомнила подобный эпизод из собственной жизни. Научится ли она когда-нибудь доверять ему достаточно, чтобы рассказать все без утайки?
— Они заставляют меня почувствовать себя настоящей мамочкой, — улыбнулась Симона. — Мне хочется спрятать их под свое крылышко и уложить в чистые, мягкие постельки, — она вздохнула. — Беда в том, что трудно понять, как далеко можно зайти, пытаясь помочь этим ребятам.
— Гомер так гордится своей способностью позаботиться о себе… Они все очень независимы. Слишком настойчивая забота ранит их гордость.
— Возможно, ты прав. Предложи им покровительство, и они его отвергнут.
— Знаешь, есть четкая грань между помощью и вмешательством, — Райан замер. Неужели эти слова произнес он сам? Он подумал об отце и поежился.
Симона вывернулась из его объятий и пристально посмотрела на него своими прекрасными глазами.
— Райан, еще не слишком поздно…
— О чем ты? — Но он и так прекрасно знал, о чем говорила Симона.
— О твоем отце.
— Что ты хочешь сказать? Что я такой же гордый и упрямый, как Гомер?
— Не совсем.
— Но ты имела в виду, что я принимаю помощь моего отца за вмешательство!
— Но ведь именно это ты и делаешь.
— Потому, что он на самом деле вмешивается.
— Но при этом хочет только добра.
— Это спорный вопрос, — без особой уверенности возразил Райан.
Честно говоря, его отношение к старику немного изменилось за последние пару дней. Он вспомнил, как несколько лет назад Джордан предложил поговорить по душам. Райан понимал, что ему следовало ухватиться за это предложение руками и ногами, но он подумал, что отец в очередной раз вмешивается в его жизнь.
— Это напрасная трата времени! — крикнул он тогда и хлопнул дверью. Но все-таки успел оглянуться и заметить в глазах отца выражение боли.
— Райан, не повторяй моих ошибок. Мне нужно кое-что рассказать моему дедушке, причем очень важное. Но я так долго тянула, что теперь он вообще не хочет меня видеть. Это не должно произойти с тобой. Помирись с отцом.
— Я бы с куда большим удовольствием занялся с тобой любовью.
Симона рассмеялась и прижалась щекой к его плечу.
— Вовсе не обязательно исключать одно, чтобы сделать другое.
Он умолк, ощутив прилив жгучего желания. Весь день ее стройное, загорелое тело мешало ему расслабиться.
Девушка нежно коснулась губами его подбородка.
— Джордан еще в Сиднее?
— Ага.
— И сегодня он, может быть, дома?
Райан вздохнул.
— О, да. Папа никогда не изменяет своим привычкам. Оказавшись в Сиднее, он днем ходит под парусом, а потом весь вечер звонит своим менеджерам, чтобы отдать распоряжения или узнать последние новости. И в завершение дня допоздна смотрит старые черно-белые фильмы.
— Почему бы тебе не пойти к нему? Он, наверное, уже закончил свои дела. Лови момент. Сделай первый шаг.
— Только если после этого я смогу провести ночь с тобой. — Его сердце забилось учащенно. Неужели он только что предложил это Симоне?
— Райан! — чуть слышно воскликнула та. — Я не товар, который можно приобрести подобным образом!
— Разумеется. Но сегодняшний день был просто великолепен… и мне хочется проводить с тобой как можно больше времени, — он заключил ее в объятия и поцеловал.
Симона вошла в квартиру, вне себя от волнения и беспокойства, чувствуя, как быстро бьется сердце и кружится голова. Правильно ли она поступила, отправив Райана к отцу? Что, если сейчас они уже на полпути к очередному скандалу? Ведь они оба ужасно упрямы и несговорчивы.
Чем больше она узнавала Райана, тем лучше понимала, что этот мужчина — не просто красавец спортсмен. Он был удивительно романтичен, раним, терпелив, умен и обладал прекрасным чувством юмора. И чем больше он ей нравился, тем больше она волновалась.
Она должна все рассказать Райану. В конце концов, открылась же она Белл и Клер. А вдруг он испугается?!
Все равно нужно рассказать. Ты читаешь Райану лекции о примирении с отцом, а сама не может рассказать ему правду о своем прошлом.
Уже почти совсем стемнело, когда Райан добрался до квартиры отца, расположенной в доме на побережье. Он почувствовал знакомый холодок в животе. То, что он делает, — глупо. Абсурдно. Вот очередное доказательство тому, что он окончательно потерял голову. Этот эксперимент наверняка закончится отвратительной ссорой.
Дверь распахнулась.
Джордан стоял на пороге в старой футболке, выцветших шортах и явно новых тапочках. Узнав визитера, он резко побледнел.
— Райан! Что случилось?!