Я мгновенно поняла, что в глубоком кресле сидит сам Лорд Паларский. Об этом кричал весь вид мужчины: задранный подбородок, ленивая поза “нога на ногу” и куча перстней на длинных пальцах. Впитав первое, что бросилось в глаза, я в ужасе застыла, не зная, что делать. Честное слово, если бы сейчас сюда влетела госпожа Нейзин и выволокла бы меня за ухо, я была бы на вершине блаженства. Потому что снежно-голубые глаза приковали меня к месту. Лорд пристально и строго смотрел на меня.
Немного придя в себя, я выпрямилась и неуклюже отвесила поклон, так как ничего другого придумать не смогла.
- Прошу прощения, Лорд, - выпалила я, совсем забыв о предупреждении егеря и Нейзин не открывать рот без разрешения, - я только лишь…
- Не припомню, чтобы я дозволял вам говорить, - прозвучал приятный звучный голос, который хоть и ласкал слух, но ничего хорошего не предвещал.
Я в ужасе замолчала, чувствуя как горит лицо и потеет спина. Ну все. Меня сейчас превратят в ледяную скульптуру.
- Простите, - пробормотала я, снова наступая на те же грабли.
- Очевидно, умом вы не отличаетесь, - заметил Лорд, чем заставил мое лицо загореться еще ярче, теперь уже от злости.
Видимо мои чувства не укрылись от него и в ледяных глазах сверкнул нехороший огонек.
- Землянка? - спросил он, несколько минут спустя и добавил когда я, стараясь держать себя в руках, не ответила, - Не слышу ответа!
- Да.
Я поняла, что сказала что-то не то, когда его глаза впились в меня еще сильнее. И я отчаянно пыталась сообразить что именно, пока он терпеливо этого ожидал.
Как-то госпоже Нейзин приспичило описать мне Лорда, и она упомянула что он “благороден и красив”, и тогда я вполне с ней согласилась. Он был крепким, стройным и, очевидно, высоким, судя по длинным ногам. Белое узкое лицо с выдающимися скулами и высоким лбом было совершенно бесстрастным, если не смотреть в глаза, которые он слегка сощурил, разглядывая непутевую прислугу. Они переливались в свете камина как драгоценные камни на его перстнях, а их пронизывающий взгляд, казалось видел меня насквозь. Черные брови блестели как лакированные, сильно контрастируя с кипельно-белыми волосами, гладким зеркалом стекающим по плечам. Но больше всего в тот момент, меня почему-то поразили его руки. Узкие кисти с длинными пальцами, которыми он лениво перебирал воздух были аккуратными, гладкими и белыми, как и его лицо. Но в них ощущалась такая сила, что становилось как-то жутко от их скрытых возможностей и от этого что-то судорожно сжималось внизу живота.
Конечно же, мне не удалось скрыть свое внимание от Лорда.
- По какой причине вы так пристально изучаете мои руки? - спросил он тоном, которым обычно разговаривают с умственно отсталыми.
- Мне кажется, что они меня сейчас придушат, - выпалила я, не не успев подумать.
Заметка. Сначала говорить, а потом думать - моя проблема номер один, от которой мама всю жизнь пыталась меня избавить. Как жаль, что у нее это не получилось!
Брови Лорда удивленно поползли вверх.
- Какой смысл душить собственную прислугу? - спросил он тем же тоном.
- Не знаю.
По задранным бровям и изогнутым губам можно было сделать вывод, что ему со мной все ясно.
- Как ваше имя?
- Марина.
Он поморщился.
- Слишком резкое и длинное, - сообщил Лорд.
Я удивленно подняла глаза на человека с именем Вельмар Огдан Паларский, да еще с приставкой “Лорд”. У меня имя длинное?!
- Вы что-то хотите сказать? - прозвучал голос, в которым отчетливо слышался настоятельный совет промолчать.
- Мара, - отмочила я, - Так достаточно коротко?
Еще несколько секунд молчания, во время которых я готовилась к мучительной смерти, и снова этот голос:
- Я вас более не задерживаю.
Я выскочила из комнаты, опасаясь всего что будет дальше. Самой страшной мыслью было то, что меня вышвырнут из замка на растерзание снегу и холоду.
Этого, к счастью, не случилось. На следующий день госпожа Нейзин сообщила мне о том, что меня “повысили” в горничные и моей обязанностью стало отмывать огромные пыльные комнаты.
Я была удивлена, но благоразумно помалкивала. Судя по тому, что мне не устроили головомойку, Лорд не пожаловался на меня своей экономке. Казалось, что жизнь стала немного проще, но это длилось недолго.