- Не позволю, - с шутливой серьезностью ответил он.
- И что же во мне таинственного?
Он жестом пригласил меня присесть, но не в кресло, а на небольшой диванчик у окна, который я совершенно не замечала раньше. Я осторожно уселась на краешек, а он вальяжно, но не теряя своего аристократического изящества, развалился рядом.
- Я совершенно не могу понять о чем вы иной раз думаете, - сообщил он.
Слава Всесоздателю! Иначе он точно убежал бы от меня без оглядки!
- Мне всегда говорили, что я, наоборот, как открытая книга. Все чувства и эмоции на мне отражаются, и я ничего не могу скрыть…
- Да, в том-то и дело. Я могу понять какие чувства ты испытываешь, но вот почему? Я спрашиваю тебя, ты отвечаешь честно, но это ничего не проясняет. Например, - он сделал глоток из бокала и поставил его на столик, - Я вижу, что ты нервничаешь, и спрашиваю тебя. Но легче от твоего ответа не становится. И потом, - он изменил позу и окинул меня веселым взглядом, аж сердце замерло, - Мне кажется, что сейчас ты более расслаблена, чем минуту назад. Это так?
Я кивнула, понимая, что это действительно так. Он говорил непривычно громко, быстро и много. Даже не представляла, что он может быть таким. Какое-то мальчишеское озорство было сейчас во всей его внешности и мне это нравилось.
- Что же сняло напряжение?
- Вы сами стали вести себя по-другому, - ответила я с улыбкой и увидела, как она отражается на нем, только в более совершенном варианте.
- И что же изменилось?
Вот подлец, можно подумать, что он сам не понимает!
- Вы стали более… оживленным. Смеетесь, много разговариваете. Мне так проще.
Он еще раз ослепительно улыбнулся.
- Что еще? Отчего тебе проще?
- Почему вы спрашиваете?
Почему я должна раскрываться ему, а он только сидеть и слушать? Пусть тоже отвечает!
Судя по лицу, он раскусил мой маневр, но поддался ему.
- Потому что мне хочется, чтобы тебе было со мной легко.
Да уж, это будет непросто, если вообще реально. Может, я, конечно, и пессимист, но не будем игнорировать очевидные вещи, товарищи: он - Лорд, к тому же красавец, богач и обладает властью. И кто я? Да при любом сценарии рядом с ним я буду казаться гадким утенком и это ничем невозможно изменить.
- О чем ты думаешь?
Наверное, заметил, что выражение лица изменилось.
- О том, что мы с вами очень разные, - сказала я честно.
- Конечно разные, - согласился он, - Но ты так сказала, будто это плохо.
- Мы с вами разные во ВСЕМ. Это… нелегко.
- Для тебя это так важно?
Он смотрел теперь без веселья, но теплым взглядом. Несколько мгновений я рассматривала его, как будто впервые мне представилась такая возможность. Рассматривала открыто и наслаждалась. Взгляд свободно скользнул по растрепавшимся платиновым волосам, по ровному узкому носу, острым скулам и ярким губам, скользнула глазами по руке, небрежно лежащей на спинке дивана, на чуть подогнутой под себя ноге…
- Похоже, что все-таки нет, - пробормотала я.
Страшно захотелось спросить: “Как вы относитесь ко мне? Кто я для вас?”. Но язык отказывался произносить такое. Однако ему пришлось бы все это выдать, потому что Лорд, как радар, улавливал мое настроение мгновенно. Поэтому я побыстрее выдала вопрос попроще:
- А для вас? Это важно для вас, Лорд?
- Меня зовут Вельмар, - ответил он.
- Я знаю.
- Тогда почему ты называешь меня либо “Лорд”, либо “вы”?
- Потому что вы Лорд и к вам положено обращаться на “вы”.
- Да забудьте вы об этом! - горячо, и даже немного раздраженно воскликнул он.
- Но я не могу!
Это в фильмах все так просто, а в реальности я просто немела.
- Можешь! Скажи - Вельмар!
Он наклонился ко мне и выжидающе уставился мне в глаза. Я мгновенно залилась румянцем и несколько раз беззвучно, как рыба, открывала и закрывала рот.
- Вельмар, - наконец выдавила я, - Огдан Паларский. Лорд.
Не в силах смотреть ему в лицо, я зажмурилась. Он молчал, тогда я осторожно приоткрыла один глаз. Напрасно я боялась его реакции. Лорд смотрел на меня несколько печально, но с нежностью, холодная рука коснулась моей щеки и мысли куда-то ушли. Впервые я поддалась своему желанию и закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Чувствовала, как с щеки рука переползла в волосы, чуть сжимает их на затылке, потом спускается по шее и большой палец гладит ключицу. Вот бы так всю жизнь…
Но зачем обманывать себя? Это исключено. Не хочу задумываться о причинах, но что дальше? Он будет со мной всегда? Женится на мне? Я рожу ему детей? Я, конечно, тормоз еще тот, но не настолько.
Казалось бы, как уважающей себя девушке, мне следовало открыть глаза, отстраниться и, надев маску вежливого равнодушия, церемонно продолжить беседу, чтобы постепенно свести ее на нет. Но это же я, и этим все сказано. Лишь только эта мысль мелькнула в расплавленном мозге, как меня резануло болью. Гордость будет стоить мне жизни, потому что сердце разорвет грудную клетку.